Яковлевич, - государь все улыбался, - милосердием и щедростью или суровостью и казнями;
я избрал первый способ. Пока что, - рассмеялся Дмитрий и, пожелав Бельскому спокойной
ночи, - вышел.
Богдан Яковлевич проводил его глазами и вдруг, тихо, сказал: «Если бы не эти поляки
проклятые, которые всю Москву заполонили, его бы даже можно было терпеть. Мог бы с
Ксенией повенчаться, народу бы это понравилось. Да нет, еще и пани Марина сюда явится,
не приведи Господь».
- Явится, явится, - усмехнулся пан Ян Бучинский, личный секретарь царя, что стоял на
пороге. «Пан Ежи Мнишек письмо прислал, сегодня доставили – по весне здесь будет, с
дочерью».
Бельский почувствовал, что невольно краснеет.
- Да ладно, пан Богдан, - отмахнулся Бучинский, - поляков на Москве и, правда, много.
Богдан Яковлевич усмехнулся и сказал: «Пойдемте, князь Масальский и Болотников в
трапезной ждут, поговорим, как во время венчания на царство нам этих двоих поймать, -
потому что не один, так другой, на Красной площади непременно появятся».
Когда они уже спускались по узкой лестнице в малую трапезную, Бучинский, помолчав,
сказал: «Вы же понимаете, пан Богдан, пани Ксения в Кремле недолго должна пробыть. Да,
впрочем, государь, и сам это мне сказал, еще утром. Незачем. – Бучинский задумался, -
давать пищу слухам.
- Ну, так пусть постригается в Новодевичьем монастыре, и дело с концом, - удивленно
ответил Бельский.
- Слишком уже это близко, - вздохнул пан Ян, и, выпятив губу, проговорил: «Ну, подумаем».
Мэри, стоявшая на коленях перед большим, обитым парчой креслом, прервалась и, подняв
глаза, сказала: «Государь, пожалуйста, я прошу вас, не трогайте Ксению Борисовну. Она
еще нездорова, после того, как…, - женщина не закончила, и, почувствовав, как сильная рука
наклоняет ее голову обратно, успела добавить: «Не надо, я прошу вас».
Дмитрий усмехнулся, и, повернувшись, посмотрев на обнаженную Ксению, что стояла в углу
опочивальни, велел: «Так, глаз не отводи, смотри. Иди, ложись, на спину, и ноги раздвинь,
должна помнить, - как. Он кивнул на огромную, с резными столбиками, кровать.
- Государь, - плечи девушки чуть задрожали. «Пожалуйста, мне больно…».
Дмитрий, холодно улыбаясь, заметил: «Ну, сие, царевна, пройдет, надо потерпеть. Впрочем,
- он задумался, - не хочу омрачать ночь перед венчанием на царство, твоими рыданиями.
Марья Петровна, - он почти ласково погладил белокурые волосы,- нам поможет. А я пока
полюбуюсь, - он отодвинулся и Мэри, непонимающе, спросила: «Что?».
