Прежде чем палуба шлюпа встала перпендикулярно, мы успели поднять гик, снять лебедку и, надежно укрепив ее на пристани, подтянуть и закрепить такелаж. Тросы были стальные, и мы не сомневались, что они выдержат нагрузку, но не были уверены лишь в том, выдержит ли мачта. Отлив должен был продолжаться еще два часа. Это значило, что осталось пять часов до момента, когда начавшийся прилив даст нам возможность убедиться в том, сможет ли шлюп всплыть и встать нормально. Берег был крутой, и на дне, прямо под нами, быстро убывающая вода оставила яму с омерзительным, скверно пахнущим навозом, которого ищи целый день — нигде не сыщешь. Глядя на него, Клоудесли сказал мне:
— Я люблю тебя, как брата. Готов сражаться за тебя. Встретиться лицом к лицу с ревущим львом, принять смерть на море и на суше. Но, пожалуйста, не упади в это месиво,— добавил он с гримасой отвращения.— Ибо, если ты туда свалишься, у меня не хватит силы воли вытянуть тебя оттуда. Я просто не смогу. Ты будешь ужасен. Самое большое, на что я был бы способен,— это взять швабру и смахнуть тебя с глаз долой.
Мы устроились на боковой стенке каюты, опустив ноги по ее крыше, прислонившись спинами к палубе, и вновь принялись за шахматы, в ожидании, пока приливная волна, а также блоки и лебедка не помогут нам поставить судно в вертикальное положение.
Много лет спустя, далеко в Южных морях, у острова Исабель мне пришлось попасть в такой же переплет. Намереваясь подраить медные части «Снарка», на отливе я положил яхту на бок. И когда начался прилив, она отказалась подниматься. Вода уже стала поступать через шпигаты, полилась через борт, и уровень океана медленно поднимался по наклонной палубе. Мы задраили люк машинного отсека, а море, добравшись до него, залило люк и опасно подбиралось к входу в кают-компанию и к световому люку. И несмотря на то, что все страдали от лихорадки, мы все же выбрались наверх и как одержимые несколько часов работали под ослепительным тропическим солнцем. Мы протянули самые крепкие канаты от мачты на берег и выбирали их с помощью лебедки до тех пор, пока все не затрещало, включая и нас. Сделав передышку, мы поднялись и снова принялись выбирать тросы, оглашая скрипом окрестность. И в конце концов наши поручни, на полтора метра погруженные в воду, и люк в кают-компанию, захлестываемый волной, и весь такелаж и палуба вздрогнули и тронулись с места, вновь вздевая мачты в зенит.
Нет, во время плаваний на малых судах недостатка в физических упражнениях не бывает никогда, и тяжелый труд — это лишь часть развлечений, но он стоит того.
