Что он обозначал — археологи не знали. Продолжая поиски иных изображений, они наткнулись на другую загадку. Под земляным полом проходила целая система труб, начинавшихся от печи и проложенных в западном направлении. Трубы то сужались, то расширялись в диаметре, менялся уровень их залегания, но все они почти у самой стены выходили на поверхность.
Какое-то совершенно уникальное и абсолютно неясное по своему назначению сооружение. Причем оно явно было замаскировано от нескромных чужих глаз специальным покрытием, которое одновременно было и произведением искусства. Это глиняное покрытие представляло собой целый рельеф из разных фигур, заключенных в некое подобие рамы. Часть рельефа сильно пострадала от времени, зато другая, большая, хорошо сохранилась.
Именно здесь археологи обнаружили красный треугольник в композиции, которая состояла из рельефных и плоскостных изображений. Изображения были нанесены красной, черной и даже зеленой красками. Рисунок из геометрических фигур — треугольников, лент, спиралей — постепенно переходил к рельефному изображению и завершался центральной фигурой композиции.
Это была сидящая женщина. Прежде ученым уже встречались подобные канонические изображения богини-матери. Но здесь сидящая женщина держала на руках двоих детей. Такое рельефное изображение археологи встречали впервые, естественно, не проводя никаких аналогий с христианством.
На изобразительном поле над богиней помещалась маленькая мужская фигурка в полный рост, довольно схематически выполненная. От других подобных изображений ее отличала непропорционально высокая корона. Вероятно, она обозначала привилегированное положение царя — жреца.
Объединяющим элементом этих фигур, женской и мужской, являлась змея.
Каково же было назначение рельефного покрытия? Вряд ли такой сложный и искусно выполненный рельеф предназначался лишь для маскировки системы труб...
Кстати, а зачем нужно было это сооружение? Связь его с печью бесспорна, впрочем, как и самого рельефа. Может быть, это музыкальный инструмент, своеобразный «орган». Акустики, во всяком случае, полагают, что из печи в трубы подавался теплый воздух, который сталкивался там с холодным. Так при определенных условиях рождались звуки. Рельеф служил резонатором, и усиленные, искаженные звуки производили, должно быть, сильное впечатление на собравшихся в храме людей и вполне могли сойти за глас божий.
Имеется и другое предположение. Что если такое сооружение являлось оригинальной «машиной ароматов»? Можно представить, что в печи подогревалась смесь из высушенных ароматических и наркотических растений. Запахи поступали в трубы, и затем из отверстий аромат распространялся в помещении, производя одурманивающее действие и вызывая разные видения. Возможно, создание подобной обстановки было нужно при жертвоприношении — здесь же в храме находился алтарь.
