— Но ведь только восемь часов, — справедливо поправила она меня.
Томашековы жили на два дома дальше. Дверь мне открыл хозяин дома. Мой приход его ничуть не удивил. Он проводил меня на кухню и представил своей жене.
— Ваша жена учительница, у вас мальчики, двойняшки, не так ли? — Томашекова сразу же показала свою осведомленность. Она спустилась в подвал, принесла бутылку с вином, два фужера и вышла, полагая, что мы будем решать служебные вопросы.
— Попробуй, — предложил мне Томашек. — Это подарок моих родственников из Моравии.
Попробовав, я отметил, что такого хорошего вина еще не пил. Потом я сказал о своей просьбе.
— В областной театр? А билеты тебе дал Индра? Тогда надо идти. Тебя ждет важная миссия.
Я не знал, что он подразумевал под этим. Спрашивать мне не хотелось, ему рассказывать — тоже.
— Мамочка, — позвал он свою жену, — у Шебековых надо будет посмотреть за детьми.
— Пусть ваша жена зайдет к нам завтра, когда пойдет в школу. Мы обо всем договоримся, — сказала она спокойным тоном, отпила глоток вина из фужера мужа и вышла.
Я собирался уже уйти, но подполковник Томашек отпустил меня только после того, как мы выпили по два фужера вина.
Когда я вернулся домой, Лида копалась в шкафу.
— Ни в какой театр мы идти не можем, — объявила Лида голосом, полным отчаяния. — Мне нечего надеть.
— Что-нибудь найдется, — успокоительно сказал я и включил телевизор. Как раз начиналась передача новостей.
* * *
В субботу, в праздничном настроении, мы смотрели идущую с большим успехом постановку областного театра — бессмертный «Пигмалион». Актеры, в большинстве своем молодые люди, исполнявшие роли героев, возраст которых не совсем соответствовал их собственному, доказывали, что если хочешь быть актером, то должен уметь все.
Они не только играли с воодушевлением, но еще и пели, и танцевали. Зрители получили огромное удовольствие. По своему исполнительскому уровню среди артистов выделялась девушка, игравшая Элизу. Эту артистку мне несколько раз уже приходилось видеть в небольших ролях по телевидению.
Украдкой я несколько раз взглянул на Индру, сидевшего рядом со мной. Он смотрел спектакль с большим вниманием и, казалось, был немного не в себе.
После окончания спектакля он пригласил нас с Лидой на ужин. Мы попытались отказаться, ссылаясь на то, что спешим домой, — нас все-таки ждали дети. Но все было бесполезно. Кроме того, Индра назубок знал расписание и убедил нас, что самое позднее в девять часов мы будем дома. Подполковника Томашека же он заранее предупредил, что мы вернемся приблизительно в это время.
