Его беглая испанская речь не вызвала подозрений. А явная ненависть к пиратам была вполне понятна.
— Тут дело не в адмирале,— сказал один матрос.— Адмирал не стал бы вступать в переговоры с этими собаками. Виноват этот трус, новый губернатор Эспаньолы.
Это он разрешил пиратам ремонтировать корабль.
— Будь я кастильским адмиралом,— заявил торговец,— то, клянусь Святой Девой, взял бы дело в свои руки.
Ответом был общий смех, и тучный испанец хлопнул торговца по спине.
— Адмирал так и собирается, приятель.
— Несмотря на вялость губернатора,— заметил другой.
— И потому-то мы все на берегу,— кивнул третий.
Из обрывков разговора, которые торговец впоследствии сложил воедино, стало ясно, что замышляется против пиратов.
Испанцы так понравились торговцу, а он им, что лишь под вечер тот вышел из таверны. Затем торговец снова поплыл через гавань, и когда поравнялся наконец с «Сан-Фелипе», у него на буксире была вторая очень крупная баржа. По трапу он быстро поднялся на шкафут, где Волверстон встретил его с облегчением и не без гнева.
— Ты не сказал, что собираешься сходить на берег, Питер. На кой черт это было нужно? Зачем лишний раз совать голову в петлю?
Капитан Блад рассмеялся.
— Голову в петлю я вовсе не совал. А если б и сунул, результат стоил бы риска. Я убедился, что не зря верил дону Иларио. Возможно, лишь потому, что он человек слова, нам всем еще ночью не перерезали глотки. Поскольку он не позволил поднять солдат гарнизона, как хотел дон Клементе, тот заключил союз с другим проклятым негодяем, маркизом де Риконете. Вдвоем они составили за спиной дона Иларио хитрый план. Вот почему маркиз высадил команды на берег, чтобы они были готовы к делу. Они хотят в полночь пройти на шлюпках через мелкий западный пролив, высадиться на неохраняемой юго-западной стороне, а потом, войдя, так сказать, с черного хода, внезапно атаковать «Сан-Фелипе» и перерезать нас сонных. Их будет не меньше четырехсот человек. Почти вся эскадра. Маркиз де Риконете позаботился о том, чтобы мы оказались в меньшинстве.
— А нас всего восемьдесят! — Волверстон закатил свой единственный глаз — Но мы знаем их замысел. Можно развернуть пушки и уничтожить их, когда они высадятся. Блад покачал головой.
— Незаметно этого не сделать. Увидев, как мы разворачиваем орудия, испанцы поймут, что нам все известно.
Тогда они изменят свой план, а мне этого совсем не хочется.
— Вот как! А угодить в ловушку хочется?
