Относительно неприятностей Чеффинч не ошибся. В полдень задул сильный ветер с запада, и поднялась такая буря, что после полуночи шутливое сомнение штурмана насчет возможности добраться в Сан-Доминго все на борту разделяли всерьез. Под проливным дождем, раскатами грома и ударами громадных волн «Сан-Фелипе» несло на северо-запад. И лишь на рассвете ураган прекратился, оставив корабль болтаться в бушующем море, исправлять повреждения и зализывать раны. Поручни на корме, а вместе с ними и орудие на вертлюжной установке снесло за борт. Одну шлюпку смыло, обломки другой запутались в снастях на носу. Но больше всего пострадала грот-мачта. Она треснула — стала не только бесполезной, но теперь представляла собой опасность.
Однако, несмотря на все потери, их фрегат пригнало штормом почти к месту назначения. На севере, менее чем в пяти милях по курсу, виднелся Эль-Росарио, за которым находился Сан-Доминго. В принадлежащих Испании водах этой гавани, под пушками крепостей короля Филиппа, дон Иларио в собственных интересах должен был обеспечить пиратов эскортом.
Еще стояло раннее утро, солнечное, сверкающее после бури, когда потрепанный корабль с наполненными легким ветерком парусами фок- и бизань-мачт, но без единого лоскутка на грот-мачте, кроме кастильского знамени на клотике, прошел мимо единственного волнореза и вошел в гавань Сан-Доминго узким восточным проливом, известным под названием Челюсть Дракона.
Пираты обнаружили уютную бухту у кораллового островка, имевшего в те времена четверть мили в ширину и почти милю в длину, с грядой холмов, увенчанных посередине купами пальм. «Сан-Фелипе» бросил там якорь и отсалютовал орудийным выстрелом благороднейшему городу Новой Испании, раскинувшемуся на берегу обширной гавани.
Белый, чистый город стоял в изумрудном обрамлении, над его площадями, дворцами и церквами, словно бы перенесенными из Кастилии, высился шпиль собора, в котором хранился прах Колумба.
У белого мола поднялась суматоха, и вскоре к «Сан-Фелипе» торопливо двинулась вереница лодок. Возглавлял ее позолоченный двадцативесельный баркас, над которым развевался красно-желтый флаг Испании. Под красным тентом с золотой бахромой сидел осанистый, выбритый до синевы сеньор в светло-коричневой помпезной одежде и в широкой шляпе с плюмажем. Взобравшись по трапу на корму «Сан-Фелипе», он тяжело дышал и обливался потом.
Капитан Блад, вышедший встречать его в великолепном черном с серебром камзоле, стоял у шезлонга, на котором вынесли из каюты беспомощного дона Иларио. Возле испанца почтительно стояли три его товарища по кораблекрушению, а позади выстроились пираты с мушкетами, надев для сходства с испанскими пехотинцами шлемы и латы.
