— Тебе, конечно, знакома, — говорил он, — кочующая по прессе версия о том, что, если бы не вторжение испанских завоевателей-конкистадоров, то Кубу ждало безоблачное будущее. Но такие рассуждения по меньшей мере ненаучны. Не будь даже колумбовых открытий, этой земле суждено было очень скоро стать жертвой другого, не менее грозного нашествия.
Нуньес Хименес пыхнул крепкой, ручной выделки сигарой из пинарского табака, а затем продолжал:
— Я говорю о воинственных племенах южноамериканских индейцев-карибов. Тех, что вышли из глубин амазонской сельвы и научились плавать в лодках даже по морю. Беспощадностью к своим жертвам они наводили на современников почти животный ужас. Постепенно они захватили Малые Антильские острова, высадились на Пуэрто-Рико, стали «подбирать ключи» к Гаити и Кубе. Но вот непредвиденная для карибов драма: наперерез их ощетинившимся копьями лодкам устремились неведомые большие корабли.
— Звучит увлекательно и правдоподобно,— заметил я.— Но ведь найдутся, как всегда, авторитетные скептики и обвинят приверженцев столь «авантюрной» версии в склонности к фантазиям...
— А мы будем бороться. Для этого и собрались мы, географы и путешественники Латинской Америки, в большую группу, построили себе флотилию каноэ и прошли весь путь средневековых карибов по Амазонке, Ориноко и далее по атлантическим водам,— глаза Нуньеса Хименеса лукаво блеснули.
Индейцы, испанцы, креолы, невольники...
Кубинцы страстно любят пиво, при этом пьянства почти не существует. Обстановка в большинстве кубинских баров довольно скромная, кондиционеры есть не везде, но сказать даже в тесной придорожной харчевне: «Дайте мне холодного пива» — значит обидеть администрацию. На Кубе просто не подозревают, что торговать этим напитком можно без предварительного охлаждения.
Самое, пожалуй, популярное в республике пиво выпускается в безукоризненно чистых, сверкающих красной медью цехах завода прохладительных напитков в гаванской муниципии Которро. В знак особой профессиональной гордости предприятие наклеивает на каждую бутылочку цветную этикетку со знаком качества и профилем индейского вождя. Резко очерченный подбородок, орлиный нос, гордый взгляд, пышный убор из перьев тропических птиц...
Звали этого индейца Атуэй.
— Да, он, конечно, не ведал о пиве,— с улыбкой признался в разговоре со мной один из инженеров на заводе в Которро.— Но он — герой. Внутренний потребитель и зарубежные импортеры не желают никаких других названий.
