Неделя оказалась очень плодотворной, и когда в пятницу позвонила Мириам, желавшая знать, как Ким добралась, девушка почувствовала себя очень неловко оттого, что прошло уже столько времени, а она так и не удосужилась позвонить сама. Она заверила Мириам, что обживается на новом месте, и узнала в свою очередь, что с продажей квартиры дело пока не продвинулось.
«Хотя та парочка, которая пыталась сбить цену, старается сейчас всучить мне залог. Но я не могу гарантировать, что мне не подвернется более выгодный покупатель. В любом случае недели через две-три я с этим покончу».
Ким пришлось прервать разговор, поскольку прибыли грузчики из бюро проката.
Когда Марк вернулся домой, все уже было на своих местах. Он поставил дипломат, развязал галстук и неторопливо прошел в комнату, отмечая внимательным взглядом все, что его окружало: занавески, которые Ким отглаживала несколько часов, восточные ковры, на которых она очень настаивала, мерцающую люстру, перенесенную из столовой. Ким с замиранием сердца ждала, что он скажет.
Все это неправильно, думала она, задумчиво покусывая губу. Ей должно быть абсолютно безразлично, как оценит ее работу Марк. И, тем не менее, ее почему-то очень это волновало.
— Грандиозно! — произнес наконец Марк и расплылся в улыбке.
— Вам правда нравится?
— Вы мне не верите? — рассмеялся он. — Ну-ка идите сюда.
Ким подошла, не успев сообразить, что может произойти. В следующую секунду Марк уже кружил ее в объятиях.
— Спасибо вам, котенок, вы так меня выручили.
Котенок? Ким замерла и крепко зажмурилась, чтобы не видеть лица Марка, не ощущать его близости, не чувствовать его запаха.
— Ким, что с вами?
— Ничего страшного… Последнее напоминание о здешней высоте.
Отойдя от Марка, Ким поймала свое отражение в дверном стекле. Мешковатые штаны. Волосы небрежно перехвачены шнурком. Ей стало нехорошо. Если она так терзается после обыкновенного дружеского объятия, грош ей цена. Марку должны нравиться только такие женщины, как Сюзанна, а та, скорее всего, понятия не имеет, что такое рабочие штаны, да еще с дыркой на коленке. И котенком он ее вряд ли называет. Котенок, беспомощное создание. Их обычно любят дети.
— Вы, наверное, совсем вымотались, — сказал Марк. — Не возражаете, если мы поужинаем сегодня не дома?
— Благодарю, но мясо уже давно в духовке. Надеюсь, оно готово.
— Ким, вы меня балуете.
Марк скинул пиджак и перебросил его через перила лестницы.
— А вот к этому вам лучше не привыкать, — сказала Ким нарочито безразлично. — С ближайшего понедельника я становлюсь работающей женщиной и готовить буду редко.
