Неземная любовь - Шеннон Уэверли

— Но, это же не мой договор! — Челсия уронила конверт из плотной бумаги на кухонный стол и нахмурилась. В феврале она всегда возобновляла договор, но, как правило, он составлялся на целый год. Единственная польза от этого месяца!

Она как можно внимательнее вчиталась в послание мистера Локвуда, но уразумела только то, что «Сосновая гора» — принадлежащая ему лыжная база, раскинувшаяся на одном из холмов Пайн-Риджа, с прилегающей к ней обширной территорией, на границе которой расположен ее дом, — стоит на пороге существенных перемен. «Не волнуйся, — приписал он знакомым размашистым почерком. — Работай спокойно. Все образуется».

Недоумение Челсии усилилось и перешло в глубокую тревогу. Не то, чтобы чудилась ей какая-то угроза в письме мистера Локвуда, но, раз «Сосновая гора» стоит на пороге перемен, ей хотелось знать, каких именно.

Она подошла к раковине и выплеснула туда ставший вдруг невкусным кофе. Снаружи дождь со снегом, подгоняемый порывами промозглого ветра, хлестал по уже зазеленевшему газону и пригибал к земле стебли нарциссов. Здесь, в горах Западного Массачусетса, зима умирала мучительно тяжело.

Из-за скверной погоды Челсия отменила запланированный утренний полет. Но в теперешней ситуации его, возможно, следовало бы отложить по причине куда более серьезной, чем позднее апрельское ненастье. Воздухоплавание было ненадежным и малоприбыльным делом, и последнее время она часто задумывалась, надолго ли ее хватит. В лучшем случае она едва зарабатывала себе на жизнь, а ведь ей уже стукнуло двадцать шесть, и пора бы уже покрепче стать на ноги. К богатству она не стремилась. Все, чего ей хотелось, — обеспечивать себя и ни от кого не зависеть. Но сказать по правде, если бы она не хваталась за любую подвернувшуюся ей работу, чтобы раздобыть деньжонок на стороне, «Воздушные шары Беркшира» уже давно прекратили бы свое существование.

Живи она где-нибудь еще, ей пришлось бы вообще отказаться от этого занятия, приносящего столь мало выгоды, подумала она с возрастающим беспокойством. Аренда, выплачиваемая мистеру Локвуду все последние шесть лет, которые она у него прожила, была необыкновенно низкой, особенно если учесть, что она имела за эти деньги. Ее просторный дом состоял из девяти комнат, одну из которых она превратила в контору. В пристройке, некогда служившей амбаром, можно было хранить все необходимое снаряжение и делать ремонт. По договору ей также разрешалось запускать воздушные шары с лужайки, расположенной выше по дороге, и выставлять на обочине рекламный щит.