— Да, Вив. Я тебя знаю.
Он попытался ей улыбнуться. Вышло жалкое подобие нормальной человеческой улыбки, легкое подрагивание губ на осунувшемся бледном лице прежнего Джона Маклейна.
Адам говорил правду. Джон едва сумел пережить гибель своей жены. Хотя скорее всего он так ее и не пережил.
— Здравствуй, Джон.
— Лукас! Я… я прочел твое письмо с соболезнованиями… оно здорово меня поддержало. Но ты так об этом и не узнал? Мне давно следовало написать ответ!
Разве на письмо с соболезнованиями полагается отвечать письмом с благодарностями? Лукас никогда не разбирался в тонкостях этикета. Но понимал, что это не тот промах, за который Джон Маклейн продолжает казнить себя на протяжении последних недель. Его убивает совершенно иное.
— В этом нет никакой нужды, Джон!
— Ну… Спасибо.
— Не за что. — Лицо Лукаса не дрогнуло, и голос не изменился в отличие от темы разговора, принявшей неожиданное направление. — Похоже, что Гален все-таки останется на «Кей-Кор».
— Останется на «Кей-Кор»?.. — ошалело переспросила Вивека.
— Стало быть, она тебе рассказала. — Джон спокойно смотрел в лицо лейтенанта припухшими от бессонницы глазами.
Лукас, в свою очередь, разглядывал человека, потерявшего все, что ему было дорого в жизни. Во всяком случае, он искренне верил в это вплоть до вчерашнего вечера, когда женщина, избранная предсмертной волей его жены, сообщила о своем намерении уйти.
— Да, Джон, — отвечал Лукас. — Она рассказала.
Дом, в котором жил Лукас, выглядел легким, изящным, устремленным вверх, и возносился к манхэттенским небесам на целых двадцать два этажа. Однако даже беглый взгляд на вход заставлял забыть об изяществе. Слишком мрачно смотрелась стальная дверь, врезанная в толщу полированного гранита.
Гален тут же решила, что видит перед собой дверь для слуг. Из чего вытекало наличие интеркома, видеокамеры и роскошной панели с именами жильцов, отделанной тяжелой бронзой. Среди них она быстро нашла надпись «Хантер Л.». Наверное, ей стоит поискать другой вход, с лестницей и колоннами, со швейцаром в красивой ливрее, расположившимся среди мрамора и зеркал необъятного вестибюля, на который можно поглазеть сквозь толстое стекло.
Гален уже повернулась, собираясь обойти здание кругом, как вдруг стальная дверь открылась. И ей навстречу шагнул сам «Хантер Л.». С таким видом, словно он тоже был сделан из гранита и стали.
— Вы сразу меня нашли?
— Да.
Можно подумать, он об этом не знает! Ведь сам обещал, что каждый ее шаг за пределами студии будет охраняться и протоколироваться. Наверное, лейтенант давно получил сообщение по радио: «За ней все чисто, сэр! Она на подходе!»
