— В это поверили и Марианна, и Фрэн. Они тоже были там, Вивека, в ту зиму, в Чатсуорте. Они с Дженни были лучшими подружками и знали, что сделал Брэндон. И позволь заверить тебя: никто из них до сих пор не забыл тот ужас. И если слова о привязанности к Марианне и Фрэн для тебя не пустой звук — Брэндон Кристиансон никогда в жизни не перешагнет порог «Кей-Кор».
Вивека знала, что он прав. Это и выводило ее из себя и в то же время приятно щекотало нервы — ведь приходилось выбирать между двумя привязанностями: к кровному родственнику, Брэндону, и к друзьям по работе: Марианне, Фрэн, Адаму, Джону… в особенности к Джону!
И когда наступит час выбора… если он наступит. Вивека предпочитала «если» и старалась забыть «когда». Брэндон уже не раз уверял ее в готовности предстать перед миллионами своих восторженных читателей, чтобы раскрыть тайну, окутывающую его личность и прошлое, включая даже ту трагедию, стоившую Дженни жизни. Брэндона нисколько не смущали последствия такой откровенности. Он твердо верил, его книгу будут читать и восторгаться ею по-прежнему, если не больше. Впрочем, Вивека в этом также не сомневалась.
Брэндон, правда, хотел, чтобы это интервью в прямом эфире вела сама Вивека. Он собирался облагодетельствовать сестру. А заодно и «Кей-Кор». Но Вивека слишком хорошо себя знала и боялась, что в момент выбора она отдаст предпочтение друзьям, горячо поблагодарит Брэндона — и откажется от такой чести».
Лукас был прав. Но Вивека никогда не призналась бы в этом вслух. И уж тем более перед ним.
— А ты по-прежнему не умеешь прощать, не так ли? — Ее вопрос прозвучал издевкой.
— Нет, если речь идет о том, что не подлежит прощению.
— Говорят, время лечит раны?
— Чушь.
— Вряд ли это можно назвать серьезным доводом против интервью с Брэндоном.
— По городу бродит маньяк, Вивека, и одного этого повода более чем достаточно. Женскому Убийце приспичило стать единственным и неповторимым злодеем на весь Манхэттен. И любая попытка отвлечь от него внимание — особенно интервью с другим убийцей — неизбежно спровоцирует новую жестокость. А то, как ведут себя его потенциальные жертвы…
— То есть твои бабы!
У него снова закаменело лицо. Но голос оставался спокойным.
— Я вынужден настаивать на том, чтобы любое упоминание о Брэндоне Кристиансоне было отложено до того времени, пока это чудовище не окажется за решеткой или не получит пулю в лоб.
— Договорились! — раздался от дверей знакомый голос.
— Джон… — выдохнула Вивека. И тут же затараторила, путаясь в словах: — Послушай, я ведь ничего такого Брэндону не обещала! Честное слово! Я просто намекнула, что у меня возникла такая мысль. Неужели я бы стала договариваться о таких вещах, не обсудив их с тобой? Ты же меня знаешь!
