Мимо прошел вождь в сопровождении двух женщин. Они тащили огромную зеленую ящерицу, весившую никак не меньше пяти килограммов. Вождь был вооружен луком и стрелами. Он только что убил эту ящерицу и пригласил меня зайти отведать это блюдо. Лали заговорила с ним, но он прикоснулся к ее плечу и указал на море. И мы втроем вышли в море: Лали, ее обычный напарник и я. Лодочка была легонькая и крошечная, сделанная из пробкового дерева. Управлять такой нетрудно. Волны становились все выше и выше по мере того, как мы удалялись от берега. Остановились мы метрах в пятистах-шестистах, где уже стояли две лодки. Лали плотно обвязала косы вокруг головы, закрепила красными кожаными ремешками. А потом, зажав в ладони широкий нож, нырнула, пользуясь своеобразным грузилом, толстым металлическим брусом весом не меньше пятнадцати килограммов, который помог сбросить с лодки ее помощник. Лодка оказалась как бы на якоре, поднимаясь и опускаясь вместе с волнами.
В течение трех часов Лали то погружалась в воду, то выныривала. Дна не было видно, но, судя по времени пребывания под водой, глубина составляла метров пятнадцать-восемнадцать. Всякий раз она поднимала на поверхность сумку, полную раковин, и помощник опустошал ее в каноэ. За все три часа Лали ни разу не забралась в лодку, просто временами отдыхала минут по пять-десять, ухватившись за борт. За это время мы дважды переменили место лова. На последнем участке попадались более крупные раковины.
Наконец Лали забралась в лодку, и волны понесли нас к берегу. Там уже поджидала пожилая индеанка. Вместе с помощником она перенесла раковины на сухой песок. Однако Лали не позволила открывать их, решив взяться за дело сама. Кончиком ножа невероятно быстро вскрыла она около тридцати раковин, прежде чем попалась наконец жемчужина. Медленно и осторожно она извлекла ее — жемчужина оказалась размером с ноготь мизинца, по здешним понятиям чуть больше среднего размера. И как же она сияла! Природа одарила ее удивительным разнообразием оттенков, ни один из которых нельзя было определить с точностью. Лали покатала ее в пальцах, затем положила в рот, подержала немного, а вынув, положила в рот мне. И мимикой показала, чтобы я раздавил ее зубами и проглотил. Сперва я отказался, но она просила так нежно и настойчиво, что пришлось повиноваться: я раздробил жемчужину и проглотил мелкие осколки. Она открыла еще четыре или пять раковин и снова потребовала, чтобы я съел жемчужины. Потом, шутливо толкнув меня на песок, заставила открыть рот, чтобы проверить, не остались ли между зубами крошки. Вскоре мы ушли, оставив индейцев доделывать их работу.
