Впереди река сужалась, превращаясь в бутылочное горлышко, берега стали круче, и хаотичные волны, которые раньше вздымались только на середине реки, теперь почти перегородили нам путь. Однако между жесткими, как бы стоячими волнами и рушащимися берегами было что-то вроде ямы. Мне удалось заметить мельком, что уровень воды в реке тем выше, чем дальше от берега. Я не раз слышал, что при значительной скорости течения и мощности потока разница может достигать метра и более, но никогда прежде мне не доводилось наблюдать такое явление. Это и в самом деле выглядит устрашающе.
Я налег обеими руками на румпель, и лодка, словно нехотя, отошла от крутого берега и пошла наискось поперек реки. Может быть, дела обстояли лучше на другой стороне? Но для того, чтобы попасть туда, предстояло преодолеть середину реки, где возмущение воды было наибольшим и волны почти смыкались. Не успевала моя лодка перевалить через стену воды, как надо мной уже нависал другой гребень. Достаточно малейшей ошибки, неверного движения румпеля, и мне пришлось бы добавить очередную порцию к тем двадцати-тридцати сантиметрам воды, которые уже плескались вокруг моих ног в лодке. Я утонул бы через пару секунд.
Уголком глаза я заметил: Брин понял, что я нахожусь в критическом положении, и направил свою надувную лодку ко мне, насколько позволяла бурлящая вода. Если моя лодка затонет, подумал я, то Брин будет моим единственным шансом на спасение. «Большие, как дома», — припомнилось мне предупреждение одного приятеля. Я понял, почему воображение подсказало ему именно такое преувеличение. На самом деле волны были не выше полутора метров, однако их конфигурация, неистовство и частота сулили гибель любой местной лодке и ее пассажирам.
Я развернулся на очередном гребне, дал полный газ и направился прямо на середину реки. Помогла ли шальная удача либо меня спасло что-то другое, не знаю, но я не зачерпнул воды. Все это напоминало серфинг; затем лодка резко накренилась — словно боковое течение прошло под ней и ударило в ее небольшой корпус.
Искорки надежды и воодушевления прорвались сквозь пелену страха, который цепко держал в объятиях мое сознание. Впервые после того, как я попал в эту заварушку, я понял, что у меня есть шанс прорваться, и вновь ощутил волнение тех далеких дней на порогах, когда мы запросто справлялись с куда более крупными волнами, находясь в относительной безопасности на непотопляемых надувных лодках.
