— Наверняка это пригород, — заметила она.
Изольда пригласила нас подняться с ней в «Бьюти салон». Здесь в стерильной обстановке трудились мастера. Она познакомила нас с хозяином салона, англичанином, с двумя другими мастерами, а потом быстро связала меня с моим номером. С Татьяной Рыковой я договорился о встрече на удивление легко. И только было мы собрались покинуть салон, как англичанин велел подать кофе. Заговорили и мастера, и их клиенты — все перемешалось... А когда мы наконец вышли, возбужденные, на улицу, чтобы продолжить путь, Изольда представила нас мужу, Леониду. Он ждал ее у машины.
Добрались мы к себе только к ночи. Зато утром каждый из нас мог сказать: Сан-Франциско вмещает в себя почти весь мир. В китайских кварталах — ты в Китае, в филиппинском ресторане — на Филиппинах, в русском — у себя дома. И тем не менее везде ты в Америке.
Клуб знакомых лиц
Пожалуй, нигде мы не чувствовали так близко присутствие русской эмиграции, как в Сан-Франциско. Той самой эмиграции, которая оставалась для нас в длительной неизвестности, и той самой, которая в нашем затаенном представлении долгие годы была образом нашего прошлого... С этими чувствами — думаю, не ошибаюсь — все мы знакомились с русскими людьми, в большинстве своем прошедшими через Харбин, Шанхай и после долгих скитаний по свету осевшими в Сан-Франциско.
Этой приятной близости в немалой степени мы были обязаны артистам Рок-оперы. Пока «Академик Ширшов» стоял у Бэй-Бридж, русская эмиграция опекала ленинградцев так, как во все времена на Руси умели опекать заезжих артистов. А поскольку некоторые из нас дружили с Рок-оперой, то и расположение, выпавшее на долю артистов, распространялось и на нас.
Еще в Сиэтле кому-то взбрело в голову по приходе в Сан-Франциско показать историю любви Резанова и Кончиты в приюте Долорес — здесь донья Консепсьон, Кончита, узнав о смерти Резанова, провела в молитвах последние годы жизни. Взбрело-то хорошо, и это подхватили артисты с величайшим интересом, однако этой идее не суждено было осуществиться, как и многим идеям экспедиции. По причине все тех же организационных неурядиц. И единственно, в чем повезло нашим артистам, так это в том, что их повезли в деревянную обитель русских колонистов, в Форт-Росс, где они под открытым небом, на крутом берегу океана, в первозданной обстановке спели и показали спектакль о юной испанке и русском дипломате. И это благодаря историку Алексееву и его американскому другу Ракитянскому, директору Форт-Росса...
