Когда мы пересекли вади, машины буксовали в рыхлом песке. Однажды нашим глазам открылось видение — словно кадры из сюрреалистического фильма: это были две колесницы, перегруженные скарбом и людьми — они показались мельком в перерыве между порывами пыльной бури. Телеги провалились в песок по самые ступицы колес, увязли в нем по колено и мы. Какой-то мужчина, настоящий гигант, с тюрбаном на голове, одетый в белое, жестикулировал властно, по-царски, покуда другие фигуры, сгрудившиеся вокруг повозок, дружно толкали их. Одетые в синее туареги из Мали трудились, не разгибая спин, по воле бородатого Моисея,— их одеяния развевались в порывах насыщенного песком воющего ветра. Мы молча наблюдали за этой картиной из наших уютных автомобилей.
Мы разбили лагерь в ста милях севернее малийской границы. Обсыпанные пылью с ног до головы и пропитанные собственным потом, мы сильно устали и страдали от жажды.
На следующий день мы выехали в Тимеявин, где наняли проводника, чтобы тот провел нас через ничем не обозначенную границу после наступления сумерек. Затем он покинул нас, не вымолвив ни слова.
Севернее тропы, которая ведет от Буреса до Теассале, мы достигли более спокойной земли, где уже не было ни вегра, ни песка и не мучала жара.
Иногда наш «тракт» исчезал на каменистых участках, но ненадолго. Мы карабкались по высоким холмам, усеянным булыжниками, — северный отрог плато Ифорас, — где под неусыпным оком жилистых туарегов бродили стада коз и верблюдов. По ночам мотыльки бились о москитные сетки, а небо было усеяно сверкающими звездами. Мы ощущали, как хорошо жить на свете среди первозданного простора...
22 декабря мы покинули Южную Африку и направились в Санаэ: на борту было двадцать девять человек, мужчин и женщин, собака и несколько мышей. Мэр Кейптауна и толпа доброжелателей провожали нас.
До Санаэ 2 400 миль, но, чтобы подойти туда с востока, придется пройти еще больше. В прошлом году южноафриканский ледокол «Агульяс» попытался выйти к Санаэ наррямик, однако был вынужден отойти назад из-за повреждений, вызванных льдами в море Уэдделла. Не забывайте, что именно в море Уэдделла примерно шестьдесят лет назад было раздавлено и затонуло судно Шеклтона.
Когда мы стали врезаться носом в крупные волны, адмирал Отто обратился ко всем нам:
— Мы предвидели шторм силой 8 баллов с порывами до 9. Будет очень трудно, но еще хуже в Ревущих сороковых, куда мы входим под Рождество.
