Высоко поднятая голова, широкая улыбка, блестящий верхний правый резец.
Фрэнк прошел из спальни в студию. Луна освещала ряды голов, которые либо смотрели вниз с нескольких полок на восточной стене, либо взглядывали вверх с пола — по меньшей мере три дюжины бестелесных святых и дьяволов.
Ивонн Дави занимала угол рядом с Розеллой Аткинсон, которая, в свою очередь, соседствовала с Джеймсом Килгором, последним членом Симбионистской освободительной армии. Ира Эйнхорн помещался на комфортном удалении от Брэда Бишопа и мужчины, которому 5300 лет. В передней части студии блестел льдистыми глазами Ганс Форхауэр, голову которого Фрэнк отлил из цемента, чтобы продемонстрировать его утраченную кожу. Джон Лист прятался за Анной Дюваль, которая под десятидолларовым париком выглядела шокированной, словно Фрэнк вылепил ее за долю секунды до того, как ей в затылок вошли пули.
Некоторые бюсты не были раскрашены, поскольку их опознали еще до того, как Фрэнк успел придать их коже телесный цвет и подкрасить роговицы глаз. Другие были разрисованы даже слишком ярко, вроде девушки с зелеными глазами, вылепленной, когда «Нэшнл джиогрэфик» пытался разыскать крестьянку из Афганистана, которая стала одной из его самых известных девушек с обложки.
Неопознанные головы были обычно известны под прозвищами, которые он или полиция давали им в соответствии с причиной или местом их смерти. Мальчик в мешке. Девушка, найденная в канализации. Сожженный мальчик. Девушка из колодца. Мужчина в мусорной яме.
Жертва, которая снилась Фрэнку сегодня, девочка, обнаруженная в большом чемодане, была неприметной среди других, стоящих на полках, меньше их, темнее. У нее были косички, с которыми ему помогла Ванесса. Ее тело было обнаружено под мостом в Филадельфии зимой 1982 года.
Февраль 1982 года
На проводе был детектив Эллис Верб. Найдено тело, которое нужно опознать.
— Это маленькая девочка, — сказал он, — может, лет пяти… или младше. Вы захотите приехать и взглянуть.
У Фрэнка упало сердце. Всегда непросто видеть человека, который не только умер насильственной смертью, но и разложился за несколько недель настолько, что кожа стала похожа на пергамент, или вообще от него остались клочки плоти, прилипшие к обнаженной кости и порой покрытые личинками. Но по крайней мере они были взрослыми людьми. Теперь же будет ребенок. Его собственным детям, Лайзе и Ванессе, семнадцать и девять лет.
Стояла ночь, и суровая зима в Филадельфии была в полном разгаре, однако Фрэнк не ощущал холода, когда мчался на своем «харлее-дэвидсоне» к офису городского судмедэксперта.
