Это святая правда. Скажем, в Южно-Африканском Союзе, в бухте Салданья, экскаваторами сровняют сотни тысяч квадратных метров прибрежной равнины, между испарительными бассейнами проложат надлежащие коммуникации, потом включат сильные насосные агрегаты... и производство запускают в ход. Или, например, в Калифорнии: одна только фирма «Лесли Сальт компани оф Нью-Арк» добывает из вод Тихого океана от миллиона до полутора миллионов тонн соли в год.
— А теперь посмотрите, как обстоят дела у нас, — перебивает своего компаньона господин Наами.— Во всем Ливане добывается из морской воды едва пятнадцать тысяч тонн соли за год. При этом соль наша самая дорогая в мире. Мировая ее цена пять долларов, включая фрахт до порта назначения. Соль девяностовосьмипроцентной чистоты. Пять долларов — это пятнадцать с половиной ливанских фунтов. Нам она обходится втрое дороже — пятьдесят фунтов. А соль-то ведь нерафинированная.
И он стал подсчитывать, какой только дряни в морской воде нет: в ней не только хлористый натрий, необходимый людям в суп, но также сернистокислый магний, хлористый магний, сернокислый кальций, хлористый калий, йодистый натрий, бромистый натрий, и еще бог знает чего там только нет. Хотя все это можно из морской соли устранить, но обходится такое устранение страшно дорого.
В соответствии с пресловутым четвертым пунктом плана Трумэна американцы предложили Ливану солеочистительный завод всего за пустяк — 1 800 000 фунтов. Они тут же скостили эту сумму наполовину после того, как Германская Демократическая Республика предложила такой же завод за 120 тысяч фунтов. Но и на него не хватило средств.
Таким образом, соль пока что идет на мыловаренные заводы и в дубильное производство. Часть ее сушится и чистится простейшим образом. Хотите посмотреть, как это делается?
Мы стоим перед старым зданием, под бетонным полом которого жгут мазут. Соль высыхает, и тут же ее мелют и ссыпают в мешки. Вот и все. Таким образом, за день высушивается от четырех до пяти тонн соли.
— Разуваться? Ну, что вы — успокоили нас рабочие, увидев, что мы намереваемся снять забрызганные грязью туфли и ищем глазами чистые, хотя бы деревянные, башмаки.
— Немного грязи в соли не так уж страшно!
Часть солеварен в окрестностях Энфе разбросана по берегам залива, и это наиболее рациональная часть, с бассейнами правильной формы и непрерывным стоком. Другая же часть расположена на вытянувшемся мысе и напоминает гнезда ласточек, кое-как прилепившиеся на скалах. Обрамляющие их стены возведены вкривь и вкось. Кое-где они идут над самым обрывом, и, чтобы повернуться и не свалиться в дождевую воду, которая временно заполнила бассейны вместо морской, приходится выделывать акробатические номера.
