– Куда едем?
– Есть одно место уютное, под открытым небом, у озера. Пока еще комаров нет, там очень хорошо. Не возражаешь? – Все та же апатичная, несуетливая манера общения.
– Не поздновато спрашиваешь?
– Ты против? – Дима сбросил скорость.
– Нет, не против, – проворчала я, – если дождя не будет.
– Не будет, – заверил Дима.
Тихомиров изменился не только внешне: складки у рта стали жестче, глаза холоднее, волосы поредели. А вот доброжелательности стало больше – или мне так кажется, потому что он ведет наше (мое) дело?
Я хотела расспросить Диму о жизни, о семье, но решила – никаких вопросов. Захочет рассказать – сам расскажет. Я буду внимательным и отзывчивым слушателем, буду в нужных местах округлять глаза, кивать, вздыхать, поддакивать… Стоп! Опять? О господи, похоже, я не могу себя контролировать! Что, если навыки обольстительницы пустили во мне корни? Вот к чему ведет привычка не пропускать тренировок.
Дмитрий припарковал машину на площадке у входа в кафе.
На заднем дворе одноэтажного небольшого здания, у самой воды обнаружился навес. Под навесом приютилось несколько столиков, обнесенных стилизованным под плетень заборчиком. Вся декорация была исполнена в этническом стиле. Вид на озеро, окруженное камышами и осокой, располагал скорее к романтическому свиданию, чем к разговорам об афере с земельными паями. Жаль, что мы не…
– Что будешь пить? – спросил Дима – официант принес меню и карту вин.
– А ты?
– Я за рулем, а тебе нужно немного коньяку или виски.
– Тогда мартини с грейпфрутовым фрешем.
– А есть ты что будешь?
– Выбери сам.
Дмитрий заказал мясо с грибами, гарнир, салат и грейпфрутовый сок.
Сам разбавил мартини, бросил лед, размешал, подал мне и устремил взгляд на озеро.
– Твое любимое место? – догадалась я.
Молодая осока и камыш шумели на ветру, на поверхности озера играла зыбь, пенилась волна. Не много надо ума, чтобы увидеть: это место и Дима подходили друг другу, сочетались, как джин и тоник, как морской берег и песок, как клубника и шампанское.
– Да, – отстраненно отозвался Дима и погрузился в себя.
Наказание, а не собеседник, – никакого стремления поддержать разговор. Ладно, будем слушать природу.
Терпения мне не занимать – химическая реакция может длиться несколько часов или сотен лет. Например, цианизации или реакция ядерного синтеза. У меня возникло странное чувство, будто я ставлю опыт. Или это Дмитрий Тихомиров ставит опыт? Ну и ну!
Я улыбнулась и выпила.
– Тебе лучше? – отвлекся от созерцания водной глади Дмитрий.
