Капитан хотел ответить, что сама его новая знакомая тоже, как видно, отличается нездоровым любопытством, но воздержался. Вместо этого, поднимаясь по скрипучему рассохшемуся крыльцу, он осведомился об имени незнакомки.
– Анжела я, – сообщила та, снова поправив волосы жестом, явно подсмотренным у какой-то иностранной киноактрисы, и пропустила капитана в комнату.
Там за шатким столом чумазый мальчишка лет десяти делал уроки.
– Гена, пойди погуляй! – велела ему мать. – Нам с капитаном о серьезных вещах поговорить нужно!
Из реплики женщины Сидоров понял, что она так внимательно следила за его разговором с соседкой, что умудрилась даже выяснить его звание. Что ж, наверное, она будет хорошим свидетелем.
Гена, с любопытством стрельнув глазами на капитана, сложил свои тетрадки и выскочил на улицу. Перерыв в приготовлении уроков его явно не огорчил.
Едва дверь за мальчиком закрылась, Анжела выпучила глаза и выпалила:
– Не верьте Глашке!
– Чему именно? – поинтересовался капитан.
– Вообще ничему! Ни одному слову! Все она врет!
– А конкретнее что вы мне можете сообщить?
– Конкретнее? Никакой он ей был не муж!
– О ком вы? И на чем основано ваше заявление?
– Как о ком? Само собой, о Николае Васильевиче! Разве такой приличный мужчина мог на такую швабру, как Глашка, польститься? Да за него любая бы пошла! – И Анжела снова отработанным жестом поправила волосы, давая понять, что даже ее интересовал привлекательный сосед.
– Ну, знаете, приведенная вами причина недостаточно веская, чтобы делать подобное заявление…
– Само собой, я не такая веская, как Глашка, а только мужчинам всегда нравилась! – фыркнула Анжела. – И я вам точно скажу: не настоящий у них был брак, а эффективный.
– Фиктивный? – уточнил капитан.
– Во-во, он самый! Я так потому говорю, что в людях разбираюсь. Вы уж мне поверьте! Я двадцать лет в гастрономе проработала, на крепких напитках стояла, жизнь знаю!
Тут Анжела спохватилась, что, сообщив о своем значительном трудовом стаже, тем самым косвенно выдала свой возраст. Она прикусила было язык, но слово – не воробей, вылетит – не поймаешь.
Сделав от расстройства небольшую паузу, Анжела вздохнула и продолжила:
– Первое дело – жили они отдельно.
– Что, Николай Васильевич жил по другому адресу? – переспросил Сидоров.
– По тому же самому адресу, но отдельно! – строго возразила свидетельница.
– А это как же? И главное – откуда вы можете знать?
– Эх, мужчина… А еще в милиции работаете… – укорила его Анжела. – Соседи на то и соседи, от них ничто не укроется. Как от рентгена. Особенно в таком городке, как наш Мезенск. – Анжела вздохнула. – Точно вам говорю: Николай Васильевич в задней комнате жил, которая за перегородкой.
