Капитан Творогов сидел за своим рабочим столом и тоскливо разглядывал фотографию. На его лице было выражение глубокого морального и физического страдания. Его коллега Бахчинян пил зеленый чай из большой кружки с изображением рыжего кокер-спаниеля.
– Выпей чаю, Никитич! – проговорил Бахчинян, отставив кружку и невольно поморщившись. – Говорят, зеленый чай очень помогает с похмелья.
– Тебе помогает – ты и пей! – проворчал Творогов, мучительно скривившись. – А мне уже ничего не поможет, кроме хорошей дозы цианистого калия.
Бахчинян все же налил напарнику чашку зеленого чая, поставил на стол и проговорил с деланым оптимизмом:
– Ну, Никитич, ты как-то уж очень мрачно настроен! Вообще, я на тебя удивляюсь – ты ведь свою норму четко знаешь и вообще мало пьешь, как же вчера так прокололся?
– Да это все шурин! – вздохнул Творогов. – То есть деверь… то есть… в общем, Нинки, двоюродной моей, муж. Принес, понимаешь, какую-то чачу особенную – попробуй да попробуй, экологически чистый продукт, изготовлен по старинной каракалпакской технологии… ну, вот я и попробовал.
Он застонал, прикрыл глаза, затем снова взглянул на злополучную фотографию:
– А тут еще это убийство! Мне в моем сегодняшнем состоянии отрицательные эмоции, сам понимаешь… могут быть тяжелые последствия, вплоть до летального исхода.
Бахчинян заметил, что его напарник еще не настолько плох, тот возразил, и у них завязалась вялая дискуссия.
В это время дверь кабинета открылась, заглянул криминалист Виталик Топтыгин из технического отдела.
– Ребята! – проговорил он жалобным голосом. – У вас кофе случайно не осталось? Я сунулся, а Хворостов, оказывается, все выпил и не признался! А я без кофе сам не свой!
– Сейчас посмотрю… – Бахчинян полез в стол и достал жестяную банку.
Вообще говоря, он растворимый кофе не уважал и пил его только в самых исключительных случаях, но именно для таких случаев держал в столе банку.
– Вот спасибо! – обрадовался криминалист. – Сейчас я немножко отсыплю…
– Сыпь, сыпь, не стесняйся! – разрешил Бахчинян. – Я тебя понимаю, без кофе какая работа?
– Раз уж ты зашел, – подал голос страдающий Творогов, – может, поможешь нам? Что можно сказать по этой вот фотографии? Можно как-нибудь определить, где ее печатали?
Он протянул Топтыгину злополучный снимок.
– Ну, что можно сказать? – Виталий перевернул фотографию, посмотрел ее на свет. – Ребята, вам повезло. Бумага необычная, такую мало где используют. Обычно во всех ателье работают с бумагой «Кодак» или «Фуджи», а здесь «Ультра-колор», это небольшая корейская фирма. Вон, видишь водяные знаки?
