«Тогда чем же вызваны ее раздумья и сомнения?» — спрашивала она себя, заранее зная ответ. Все предыдущие годы она видела, сколько страданий приносит женщине ее любовь к мужчине, и слишком многим пожертвовала, чтобы стать независимой. Рэнд стремительно ворвался в ее жизнь, и она не успела пересмотреть свое мировоззрение. Она просто немного расслабилась и впервые познала, чем, в сущности, являются отношения между мужчиной и женщиной. Он просто ждет от нее большего, чем она сможет дать. Как заставить его понять это?
Она забралась на кровать и легла рядом с ним, прижавшись щекой к его голому плечу.
— Я боюсь, что никогда не смогу выйти замуж, Рэнд.
— Ты меня любишь?
Сладкая тревожная дрожь пробежала по ее телу. С тех пор, как увидела его впервые, Лени была так занята тем, чтобы помешать его яркой индивидуальности подавить ее и подчинить себе, что так ни разу и не задумалась: любит ли она его. Но стоило ей задать себе этот вопрос, как сразу поняла: да! Да! Любит — всеми клеточками своего существа. И, черт возьми! Эта любовь овладела ею так постепенно и незаметно, что она так и не успела осознать, что с ней происходит.
— Ты меня любишь? — тихо повторил он.
— Да, люблю, — она не могла быть нечестной с ним. — Однако я не могу выйти за тебя замуж.
Он помрачнел, и даже ее признание, что любит, не принесло ему торжества. Он резко повернулся и оказался с ней лицом к лицу.
— Тогда то, что ты говоришь, не имеет смысла.
— Прости, Рэнд! Но я никогда не допущу, чтобы мужчина взял верх в моей жизни.
— А кто тебя просит об этом? Неужели то время, что мы провели вместе, так тебя ничему и не научило? — Она молчала, и он, вздохнув, заключил: — Впрочем, меня — нет. Я опять спешу.
— Прекрати, Рэнд! Я больше не позволю, чтобы ты всегда брал всю вину на себя. Допускаю, что ты можешь быть неудержимо напористым, но в остальном ты — чудо. Я ведь больше не жаловалась на тебя в последнее время, не так ли?
— Тогда в чем дело?
— В замужестве. — Она замотала головой. — Это слово уже давно не входит в мой лексикон. Я даже думать об этом не могу. Оно пугает меня.
Он взял прядь ее волос.
— Тогда, может быть, со временем…
— Рэнд, милый! Я ничего не могу тебе обещать.
Он долго смотрел на нее, что-то обдумывая.
— Хорошо, но, по крайней мере, обещай мне, что не собираешься запретить мне видеться с тобой. Я этого не выдержу.
— Я и не смогу, — мягко перебила она, уткнувшись лицом в его грудь. — Даже если бы очень хотела.
