— Как это?
— Ну, меня окружали деньги, много денег… Старые семейные слуги… множество их… старые дома… ну не так много, но…
— Подождите, дайте мне закончить, — сухо перебила его Лени, наблюдая, как он ловко наливает чай в высокие стаканы.
Он быстро взглянул на нее, и в глазах сверкнули искорки смеха.
— Большие — не то слово, огромные. Мне прививали хорошие манеры, большинство которых, к счастью или к несчастью, я умудрялся надолго забывать. Но, что касается моего умения накрывать на стол, я приобрел его позже: то тут, то там…
«То тут, то там», — мысленно передразнила его Лени, представив, как он накрывал на стол несчетное количество раз перед ужином на двоих с сотнями красивых женщин. Тряхнув головой, она попыталась избавиться от нахлынувших видений, взяла блюдо и подошла к плите. Наполнив его приготовленным мясом, и вдыхая исходящий от него одуряющий аромат, она вдруг почувствовала невероятный приступ голода. Это было любимое блюдо Джои.
Лени посмотрела на то, что осталось в кастрюльке и с удовлетворением решила, что еды хватит на этот вечер и еще останется на завтра, для Джои, она поставила блюдо на стол и отошла немного в сторону, критически осмотрела то, что получилось. Рэнд уже успел найти бумажные салфетки.
— Ах, да, остался хлеб.
Рэнд подождал, пока она поставила тарелку с нарезанным хлебом, и пододвинул ей стул.
Первые минуты они ужинали молча. Рэнд, сидящий напротив, слушал ее, и Лени не могла определить, удалось ли ей мясо. Вопреки сопротивлению, этот мужчина, определенно, волновал ее. Еще в госпитале она заметила, что он излучал сильную энергию, и это нарушало ее душевное равновесие. Теперь она сознавала, что эта энергия не зависела от него, она была частью его самого, и придавала ему необычайный шарм и чувственность. «Вот еще одна причина для того, чтобы как можно скорее избавиться от него», — подытожила она.
Но Рэнд не мог долго молчать.
— Интересно, вы с Джои совершенно не похожи друг на друга, и волосы у вас разные, — нарушил он молчание. — Вы, вероятно, похожи на своих отцов.
— Не совсем, — ее передернуло при воспоминании о Спэнсе Гордоне, отце Джои, но она успокоила себя, подумав, что этот человек ушел из их жизни навсегда. Совладав с собой, Лени закончила: — Я похожа на своего отца, a Джои — на маму.
— Вы говорили, что ваша мама умерла?
Девушка утвердительно кивнула, не поднимая глаз.
— А где отчим? — спросил он.
— Этот — жив, — презрительно отчеканила она и наклонилась ниже над тарелкой. Ее толстая коса соскользнула с плеча вперед, и Лени порывистым жестом отбросила ее за спину.
