— Что ты так смотришь?
— Мам, понимаешь… — Лоб потёрла. — Это не Сашкин ребёнок.
— То есть как?
Настя молчала. Глядела за её спину, в окно, и молчала. Только губы кривились, Солнцева это чувствовала, и поэтому прикусила верхнюю губу зубами.
— Насть, как не Сашкин?
Передёрнула плечами.
— Вот так.
— Ты уверена?
— Других вариантов нет.
Галина Викторовна медленно опустилась на стул, не спуская с дочери ошарашенного взгляда.
— И кто?..
Настя сжала руку в кулак, до сих пор не осмеливаясь взглянуть на мать.
— Маркелов.
— О боже, Настя!
— Я знаю, знаю! — Лицо ладонями потёрла, потом волосы, упавшие на глаза, убрала. На мать посмотрела. — Мам, что делать?
— Ты у меня спрашиваешь?
— А у кого мне ещё спросить?
— Я не понимаю, как ты могла связаться с Маркеловым. Москвич, он приехал и уехал. О чём ты думала?
— Ни о чём. Ни о чём не думала, в этом и проблема. А теперь…
— Теперь он в Москве, а у тебя ребёнок!
Потерянно кивнула.
— Да.
Настя ужасно боялась вечера, возвращения отца с работы. Даже надеяться нечего, что мама промолчит и с мужем возникшей проблемой не поделится. Да и смысл скрывать? Сейчас уже ждать нечего. Только после разговора с матерью, когда вслух произнесла: я беременна, Настя в это окончательно поверила, и уже не просто ждала чуда, а начала в голове раскручивать ситуацию, стараясь понять, что дальше делать. А отец отреагировал бурно, как она и предполагала. Кричать начал, но быстро успокоился, чему Настя от всего сердца порадовалась, глядя на его покрасневшее лицо. Ещё не хватало, чтобы у него инфаркт после такой новости случился. Выпив залпом два стакана воды, он поинтересовался у дочери, что та собирается делать. Самый трудный вопрос в её жизни, а все с такой лёгкостью его задают, Настя прямо диву давалась.
— Не знаю, — призналась она, и вот тогда рискнула дать ответ, который проблему бы решил быстро. Не зря заговорила об этом очень осторожно, потому что отец тут же снова начал орать. И на неё уставился бешеным взглядом, как на безумную.
— Ты сдурела? Ты хочешь, чтобы я свою дочь на аборт послал? В девятнадцать лет! Нет, милая моя, так не делается. Вы сначала ни о чём не думали или не хотели думать, по подъездам целовались, а теперь ты очень быстро хочешь решить незначительную проблемку?
Настя слёзы вытерла, на мать покосилась, а отец тем временем продолжал:
— Вот пусть он приедет, и мы тогда будем решать, что делать.
— Папа…
— Я слышать ничего не хочу больше. Он моей дочери ребёнка сделал? Пусть отвечает, пусть ведёт себя, как мужик.
