Лесной владыка с минуту помолчал, его зеленые глаза смотрели пусто и бесстрастно, как ничего не отражающие зеркала. Потом он чуть заметно улыбнулся и кивнул.
– Как пожелаешь, дочь, – произнес Оберон, не обращая внимания на разъяренную Титанию. – Даю слово, что твоим смертным родственникам не причинит зла никто из моего Двора. Зимний двор и обитатели Тир-на-Ног не подвластны моим приказаниям, так что большего я предложить не могу.
Титания глухо фыркнула, вскочила и бросилась вон с поляны; победа осталась за мной. Я глубоко вздохнула, чтобы успокоить колотящееся сердце, и снова посмотрела на Оберона.
– А Ясень с Паком?
– Плутишка Робин волен возвращаться в Небывалое, когда ему угодно, – отозвался Оберон, метнув короткий взгляд на Пака. – Хотя я не сомневаюсь, что в ближайший век или два он опять меня разозлит.
Пак ответил невиннейшим взглядом. На Оберона это никакого впечатления не произвело.
– Однако, – продолжил Лесной владыка, снова обращаясь ко мне, – это не я выслал Принца Ясеня. Тебе придется договариваться с Зимней королевой.
– Где она?
– Меган, – Ясень приблизился и взял меня за руку, – тебе не обязательно из-за меня встречаться с Маб.
Я повернулась к нему, не обращая внимания на присутствие Оберона.
– Ты не хочешь вернуться домой?
Отрезанный от Небывалого, он со временем растворится в ничто, и мы оба это понимали. Но он лишь произнес:
– Теперь я служу лишь тебе.
– Маб в Зимнем лагере. – Оберон смерил Ясеня долгим пронзительным взглядом и торжественно обратился ко мне: – Дочь, сегодня вечером состоится военный совет, соберутся полководцы Лета и Зимы. Тебе тоже будет полезно принять в нем участие.
Я кивнула, и Лесной владыка взмахом руки дал понять, что мы можем идти.
– Я пришлю кого-нибудь показать вам вашу ставку. А теперь уходите.
Мы было повернулись к выходу, однако голос Оберона заставил нас замереть.
– Плутишка Робин, – окликнул он, и Пак поморщился. – Ты останешься здесь.
– Черт, – буркнул Пак. – Как скоро! Первая минута в Небывалом, и он опять дергает меня за ниточки. Ладно, идите! Догоню, как смогу.
Пак закатил глаза и поплелся обратно к Оберону, а мы покинули поляну.
– Очень впечатляет, – тихо заметил Ясень, провожая меня по лабиринту палаток. Летние фейри расступались перед нами, разбегались в стороны, а мы все глубже уходили в лагерь. – Оберон изо всех сил пытался затуманить твой разум чарами, стараясь добиться быстрого и безоговорочного согласия с его требованиями. Ты же не только сопротивлялась, но и обернула условия договора в свою пользу. Мало кто на такое способен.
