И усилием мысли оттолкнула удивленно дернувшиеся провода в сторону.
– Ты по-прежнему не понимаешь. – Машина втянул щупальца, и провода мерцающими крыльями сложились у него за спиной. – Ты пользуешься магией, как инструментом, как мечом, размахиваешь неловкими движениями, крушишь все вокруг. Но, чтобы победить, необходимо полностью принять ее, сделать частью себя самой. Если бы ты только позволила мне показать…
– Ты уже довольно мне показал, – горько возразила я. – Я этого не просила. Не хотела! Если бы ты был жив, я бы с радостью все тебе вернула.
– Я бы не смог ничего забрать. – Машина смотрел на меня бездонными черными глазами. – Силу Железного короля можно отдать либо утратить. Но взять – нельзя.
Я нахмурилась.
– Тогда… почему узурпатор пытается убить меня? Если могущество можно только отдать, почему он пытается захватить его силой?
Машина покачал головой.
– Лжекороль так и не узнал, как избирается настоящий король. Он уверен, что способен отобрать твое могущество силой, и эта одержимость его ослепляет. Он не осознает, что так становится лишь мельче.
– Если я умру… могущество пропадет?
Машина кивнул.
– Если только ты сама его не отдашь или оно не выберет нового носителя.
– А можно, я сейчас отдам?
– Нет, – ровно произнес Машина. – Отдать могущество можно только в момент гибели. Когда носитель осознает, что умирает, могущество покинет его тело. Если носитель скончается, не избрав наследника, могущество будет спать и ждать, пока не появится кто-то, достойный им обладать. Но просто так, когда вздумается, отдать не получится.
Машина даже как будто бы оскорбился такому предположению.
– К тому же, Меган Чейз, кому бы ты его отдала? Кого ты сочтешь достойным подобной ноши?
– Ты почему-то счел достойной меня, – буркнула я. – Хотя я вполне обошлась бы и без этого.
Железный король лишь улыбнулся.
– Я буду ждать, – прошептал он и начал таять, делаться все бледнее, бледнее, пока не остался лишь бестелесный голос в пустоте. – Без меня тебе не победить, Меган Чейз. Если мы не соединимся в одно, ты обречена проиграть эту войну.
Я распахнула глаза. В пещере было тихо. Дождь прекратился, меня придавило что-то пушистое и горячее, мурлычущее у меня на ребрах. Стараясь не потревожить Грималкина, я села, скинула одеяло и стала оглядываться. В углу пещеры, завернувшись в одеяла, на спине разлегся Пак; одной рукой он прикрывал глаза, из полуоткрытого рта доносился богатырский храп.
Ясень стоял у входа в пещеру, глядя на далекий город; силуэт принца темнел на фоне затянутого облаками неба. Судя по болезненному свету, сочившемуся снаружи, сейчас было послеобеденное время. Ясень чуть шевельнул головой, но не обернулся, хотя явно услышал, что я проснулась.
