Это воспоминание пришло ко мне поздней ночью, когда в передаче про секс показали мужика, рисующего членом пейзажи. Голый мужик макал болт в краску и выводил на холсте цветы, член в руках у этого чудака не очень хорошо справлялся с несвойственной ему задачей. Как художник от слова х… рисует руками, не показали, но он прославился и даже получил грант от кирпичного завода.
Показали в сюжете и жену художника. Она поведала, что ей не мешает, что член мужа занят. «Мне хватает», — сказала она. Что она имела в виду — размер или гонорары, — было непонятно.
На вопрос журналиста, не пробовал ли художник сделать обрезание, чтобы лучше чувствовать фактуру холста, тот ответил, что он православный и резать прибор не будет.
Мне кажется, что сегодня многие рисуют нашу действительность этим местом — ведь руками, пером или языком не очень получается, а вот так можно заработать и людей удивить.
Торопитесь, есть еще свободные места!
Еcли бы Сергеев родился на десять лет раньше, то мог бы оказаться в концлагере, но, слава богу, этого не случилось, и вся его жизнь прошла в мирное и вполне благополучное время во второй половине XX века и плавно перетекла в XXI, где он сейчас успешно пребывал.
К своим приближающимся шестидесяти он совсем не потерял вкус к жизни и даже не сошел с ума от перехода от социализма к капитализму.
Он успел постоять за хлебом в 61-м году с чернильным номером на ладошке, махал на вокзале поездам, едущим в Москву на фестиваль молодежи и студентов в 57-м, не участвовал в войне Судного дня на Ближнем Востоке в 67-м, не писал письма в защиту Анджелы Дэвис и не очень печалился, когда убили Патриса Лумумбу в Конго (Киншаса). Очень жалел Д. Кеннеди и Мартина Лютера Кинга и вышел на улицу из своего НИИ, когда Родина приспустила флаги на похоронах Брежнева, чтобы не видеть лицемерно скорбных рож треугольника (парторга, профорга и главного комсомольца).
Сергеев никогда не завидовал тем, кто ездил в «Артек» и в Болгарию и носил джинсы — ему хватало квадратных метров на Самотеке, школы на Красных Воротах и Института инженеров транспорта, где он учился.
Он не мечтал об Оксфорде и Кембридже, не мечтал поехать в Париж и умереть и увидеть вживую матч Англия — Бразилия в финале 66-го года.
Его не душил железный занавес, и систему советскую он видел в гробу — он жил с ней параллельно и не выходил на Красную площадь, когда произошли пражские события и ковровые бомбардировки вьетнамских джунглей. Он вообще не ходил на демонстрации, у него была тетка в поликлинике, и по справке он не ходил туда, где ему было неприятно, в том числе на учебу и в армию.
