— Это, должно быть, трон самого Аида! Бога загробного мира греков! Ну дела…
К трону вела длиннющая лестница, которая начинались прямо с холма.
— Все ради Даны, — я неуверенно шагнул на каменную ступень, и как только моя нога коснулась лестницы, я полетел вниз — лестница превратилась в чудовищную горку! Упав на спины, мы с головокружительной скоростью неслись вниз — прямо к подножию трона. Как только полет прекратился и мы очутились на арене, трон повернулся вокруг своей оси. Мое сердце замерло — я наконец-то увидел, кто восседал на месте великого греческого бога. Гигантских размеров монстр. Внешне он выглядел как человек, только кожа его была красного цвета, примерно такого же, как дорожный знак, тело Аида от плеч до ступней сковывали кроваво-алые сверкающие доспехи. Волосы походили на языки пламени, которые танцевали прямо у него на голове. Глаза бога были размером не меньше тарелки и глубокими, словно бесконечные черные туннели. В каждом из них сверкали белые молнии. Когда Аид заговорил, воздух затрясся от неимоверной мощи его голоса:
— Добро пожаловать в мое царство мертвых!
Глава восьмая
Король, монарх, правитель
— Позвольте представиться, — произнес гигант. — Меня зовут Аид.
Конечно, мы все знали, кто он такой. И валькирии успели просветить нас, и книга Даны помогла пролить свет на личность ужасного владыки загробного мира. Да и мы, скорее всего, что-то слышали о нем в детстве, когда читали мифологию Древнего мира. Аид слыл самым суровым и могущественным из всех правителей всех существовавших, согласно различным мифологиям, миров мертвых.
— Вы, должно быть, устали после такого трудного и, должен признать, весьма необычного путешествия, — бог похлопал по сиденью трона рядом с собой. — Отдыхайте. Здесь. Подле меня… Ну же, садитесь.
С каждым новым словом у него изо рта вырывался клубами пар, как обычно бывает зимой. Только это было не горячее дыхание, таявшее в морозном воздухе, а дым — раскаленный и густой, словно дыхание самой смерти.
— Чего такие стеснительные? — По алым доспехам побежали отблески. Владыка царства мертвых либо начинал гневаться, либо шутил. Тем не менее мы не шелохнулись, наши ноги словно окаменели, не в силах сделать и шагу. Ужас сковал нас лучше любого холода. Наконец я сумел связать слова, пролепетав их чуть слышно:
— Она здесь? В смысле, Дана Рансон?
Аид хлопнул огромными ручищами по коленам и зашелся от громоподобного хохота:
— Прямо в точку! Ай да мальчишка!
