Советник по сношениям с другими государствами Понитковский взглянул на короля, чтобы определить его реакцию на это предложение. Но лицо короля было бесстрастно.
И тут попросил слова канцлер Оссолинский, опыт и ум которого король ценил высоко.
— Я считаю, что все победы Хмельницкого обеспечены участием татар. Поэтому надо попробовать исключить такое участие путём переговоров непосредственно с ханом Ислам-Гиреем, — канцлер оглядел участников совещания, — мы можем во многом согласиться с теми условиями, которые он нам поставят. Предлагаю сегодня же направить письмо хану.
После недолгого молчания король согласно кивнул головой. В тот же вечер такое письмо было отправлено Ислам-Гирею. В нем напоминалось о том, что в свое время покойный король Владислав выпустил самого хана из плена. Хан согласился вступить в переговоры.
Наутро явился в польский обоз татарин с письмом от Ислам-Гирея. Тот желал польскому королю счастья и здоровья, изъявлял огорчение за то, что король не известил его о своем вступлении на престол, и выразился так: «Ты мое царство ни во что поставил и меня человеком не счел; поэтому мы пришли зимовать в твои улусы и по воле Господа Бога останемся у тебя в гостях. Если угодно тебе потолковать с нами, то вышли своего канцлера, а я вышлю своего». Прислал королю письмо и Хмельницкий, уверяя, что он вовсе не мятежник и только прибегнул к великому хану крымскому, чтобы возвратить себе милость короля. «Я с войском запорожским, при избрании вашем, желал и теперь желаю, чтобы вы были более могущественным королем, чем был блаженной памяти брат ваш».
В Зборове, где квартировал король, поляки заключили договор сначала с ханом. По этому договору польский король обязался платить крымскому хану девяносто тысяч злотых ежегодно и сверх того дать двести тысяч злотых единовременно. Татары называли это данью; поляки оскорблялись и говорили, что это «не дань, а подарок». Татары отвечали: «Все равно, как ни называйте, данью или даром, лишь бы деньги были».
Затем был заключен договор с казаками. Численность войска казацкого (реестр) должна была быть сорок тысяч с правом записывать их из королевских и шляхетских имений на пространстве, занимаемом Киевским, Брацлавским и Черниговским воеводствами. В черте, где будут жить казаки, не позволяется квартировать коронному войску и проживать иудеям: все должности и чины в означенных воеводствах будут даваться только православным; иезуитам не дозволяется жить в Киеве и других местах, где будут русские школы. Обещана всем полная амнистия за все прошлое. Установился, так называемый, «Зборовский мир».
