В семь с небольшим в дверь позвонили. Я соскочила с дивана и босиком побежала открывать. Он принес цветы, похожие на ирисы, только очень миниатюрные, лиловые с оранжевой сердцевиной.
— Это вам с мамой. Как ты думаешь, понравятся Анне Ивановне?
— Д-да, — ответила я неуверенно, — и мне очень нравятся!
В вазочке из синего стекла на подоконнике они смотрелись просто чудесно.
— Присаживайся, — я показала рукой на диван, — мама ушла к Кирилловне.
— «Завершение объединения русских земель. Присоединение Новгорода», — прочел Ростислав, поднимая с дивана раскрытый учебник. — Как успехи?
— Оставь, — махнула я рукой, — меня от этого в сон клонит.
— В сон? — он рассмеялся, — я бы сказал наоборот: «О, сколько жизни было здесь, невозвратимо пережитой…». Ты хоть запомнила, в каком году Новгород потерял самостоятельность?
— В 1478.
— Умница! Вот мы давеча говорили о Реформации и ты спросила, почему же ее в России не было. Знаешь, в истории любого народа бывают периоды всплеска религиозного чувства, живейшего интереса к вере, когда, кажется, повсюду о ней толкуют. У нас тоже такое было. Начиналось все в Новгороде. Там два священника, Дионисий и Алексей, дали толчок новым взглядам. Они отрицали монашество, монастырское землевладение и даже посерьезнее вещи высказывали. И слово их имело большой успех, слушать его шли толпы простого народа. И не только простого — симоновский архимандрит Зосима, и дьяк посольского приказа, то есть министр иностранных дел, Федор Курицын, и мать наследника престола Елена и сам великий князь Иван III — все были увлечены новым учением. К концу восьмидесятых годов последователей у него находилось множество и в Москве, и в Новгороде, и в Пскове, и в сопредельных областях. Чем тебе не Реформационное движение? Вокруг Федора Курицына образовался кружок, состоявший из наиболее передовых и образованных членов общества. Они сделали перевод Библии на славянский язык задолго до появления известной Геннадиевской Библии, они писали религиозные трактаты, излагая свои взгляды на понимание христианства. Фактически, эти люди разрушили стереотипы древнерусского мышления, которому была чужда идея критического анализа. Естественно, монастыри не могли мириться с тем, что происходит. Почти все земли новгородского владыки были конфискованы, пострадали и многие церковно-монастырские вотчины. Надо было спасать себя! Появилась идея о том, что учение принес на Русь жид Схария. При том, что вольнодумцы принимали все десять заповедей, включая субботнюю, назвали «жидовским». Это логично. В те дни, когда науку называли «латинством», можно было и десятисловие назвать его «жидовством»! После Собора 1504 года, осудившего еретиков, начались казни…
