— Вот! Это их альбом, — сказал счастливый обладатель дебютного диска и протянул пластиковый бокс бабушке.
Для нее, конечно, все это было пустым звуком — и название группы, и их альбом, и их намечающаяся популярность. Она вдруг застыла в полнейшем шоке. Перед ней, с правой стороны обложки, в странных и совершенно непристойных одеждах, в каких-то веревках и с невероятным количеством косметики на лице, стояла загадочная, диковатая, странная незнакомка с тревожным лицом. В руке у нее был лук, ноги — голые, замотанные опять же в веревки. И в смутно знакомых чертах этой ненормальной инопланетянки бабушка узнала знакомые черты внучки — тихой светленькой пугливой девочки в шелковом платьице, молчаливой и не приспособленной к жизни. Как это может быть? Как такое вообще возможно? И как умудрилась она, бабушка, вот это все так глупо, так беспардонно проглядеть? Но главное — где теперь носит Соню, позвольте спросить?
Когда вечером следующего дня бабушка в пятый раз подошла к двери на восьмом этаже дома на Тверской, она даже не сомневалась в том, что нитка останется нетронутой. Так оно и случилось, естественно, потому что в этот самый конкретный момент ее внучка Соня была в другом городе, она сидела на берегу реки, на деревянной лавочке, в объятиях своего любовника музыканта Готье, и на губах ее ярко алели следы поцелуев. О том, что происходит дома, она не догадывалась, да и не задумывалась вовсе. Она прекрасно умела жить сегодняшним днем.
* * *
В конечном итоге оказалось, что не только бабушка неожиданно для себя обнаружила обман, а кроме обмана, тот неприятный факт, что она абсолютно ничего не знает о человеке, которого считала открытой книгой, — о Соне. Был и еще кое-кто, также неожиданно сделавший некоторые открытия. Нет, не Ингрид. Почти за два месяца лицом к лицу со своими предателями она ни на секунду не заподозрила ничего плохого. Может, просто было много работы? А ее действительно была целая куча, и делать ее никто не хотел. Организаторы тура, полные раздолбаи, интересовались только тем, чтобы караван куда-то шел. Проблемы музыкантов — не их проблемы. Они предоставили автобусы, сопроводительные документы, талоны на питание и списки встречающих лиц, после чего отключились от проблем и большую часть времени проводили, сидя у себя в джипе и сражаясь в покер.
Работа свалилась на Ингрид, и она честно несла свой крест. Впрочем, нет, она жаловалась, конечно, и возмущалась, и клялась, что от такого количества телефонных разговоров скоро с ума сойдет. Она фальшиво кляла Готье с его идеей поехать в этот псевдоэкологический тур, хотя в глубине души была рада и даже наслаждалась. Они были теперь настоящие артисты, ибо какая разница между дилетантами и профессионалами? Только в оплате. Первые платят за все сами, вторым платится гонорар. И этот тур, по-хорошему, был первым, когда группе «Сайонара» действительно что-то заплатили.
