Концепцией продвижения было решено упирать на таинственность и необычность главных персонажей и сохранение максимальной тайны личностей как Готье, так и Элизы. Настоящие имена? Их у них нет. Возраст? Двести лет и три года. О чем песня «Воля»? Кого имел Готье в виду, когда писал слова «светлые звуки не держатся близко к земле». Это о космосе? О Боге? Возможно, не факт. Их можно увидеть? Нет, только на концертах.
Ингрид и, кстати, Леший отвечали на все вопросы разными байками и инсинуациями, стремясь породить слухи. Слухи — это хорошо, они распространяются как вирус, они мощнее дорогостоящей рекламы. Они возбуждают интерес людей, он приводит их в клубы и на концерты.
Концертов стало больше. Все лето группа уверенно выступала в клубах. Несколько клубов даже предложили отыграть собственную программу, что было хорошим знаком. Перемешивать музыку Готье с какими-то иными альтернативными проектами было невозможно, хоть и приходилось. Готье и панки? Готье и рокеры? Готье и хоть что угодно?! С этими сочетаниями надо было завязывать и как можно скорее.
— Гастроли — это вообще вопрос. Я не видела еще пока ни контракта, ни программы. Когда мы все успеем подготовить? Готье думает, это так просто — гастроли! — возмутилась Ингрид.
Идея погрузиться на два месяца в атмосферу кочевой жизни ее не прельщала. Она прекрасно знала, что это будет. Старые, трясущиеся и громыхающие автобусы, вонючие купейные номера, несвежее постельное белье. Чёс — это та часть жизни музыканта, которой она готова была поделиться с кем угодно.
— Но они подтвердили наше участие? — спросил Володя.
Ингрид вздохнула:
— Подтвердили.
— А аванс?
— Да что мне их аванс! Кому он поможет? Только если Лешему: он сразу его прогуляет — и будет ему счастье.
Ингрид не хотела ехать в этот тур. Она не совсем понимала, откуда взялись эти люди с этими концертами и почему они вышли на переговоры с самим Готье, а не с ней, и как они на него вышли, вообще-то непонятно.
Естественно, ничего он ей не сказал. Традиционно он легонько взял ее лицо в ладони, посмотрел ей в глаза и сказал, чтобы она не забивала себе голову такими бессмысленными вопросами и берегла нервы. Нервы, все боялись за ее нервы, а она боялась за свое сердце.
Впрочем, сейчас она почувствовала некоторое облегчение. После выхода альбома в свет Готье снова стал во многом прежним. Он разговаривал с ней, прикасался к ее волосам и улыбался. Он мог подойти к ней незаметно и обхватить своими длинными руками, прижать к себе и уткнуться лицом в ее волосы. И Ингрид чувствовала, что она по-прежнему ему не безразлична, а это уже немало.
