Конечно, Володя кривил душой, когда говорил, что речь идет только о записи альбома. Записывать альбом худо-бедно можно было бы и с Сашкой, если уж на то пошло. Ну да, Готье ворчал, Готье требовал Элизу, но Готье всегда ворчит и всегда чего-то требует. Ингрид долго упиралась и оттягивала этот разговор, несколько раз Володя даже сам переспрашивал, хотят они или не хотят еще разок прослушать Элизу.
— Хочешь знать мое мнение? — зло бросала Ингрид. — Я считаю это глупостью. Она же совсем девчонка. А если гастроли? А если концерты? Да что там «если». Мы же сейчас начинаем работать по клубам. У нас уже пять предложений поработать на разогреве. Это же ночь. Начинаем в восемь, заканчиваем черт знает когда. Твою пионерку отпустят вообще? Ты об этом подумай!
— Она живет одна, — пояснил Володя, чем очень сильно озадачил Ингрид.
— Одна? Не понимаю.
— У нее родители — дипломаты. Уехали на три года в Новую Зеландию полгода назад. Так что…
— Дочка дипломатов. Еще лучше! У меня тут не детский сад, и памперсы я менять не собираюсь никому.
— Ингрид, она просто молчаливая, но в остальном…
— Молчаливая? Да уж, будем называть это так. Мне кажется, она вообще ненормальная! — Чем ближе подходил час «Х», тем злее становилась Ингрид. Она тянула до последнего. На одном из их выступлений они давали три песни в клубе где-то в Видном, и клуб этот был больше похож на кабак, если честно. Так вот, на одном из выступлений клавишник Сашка неожиданно напился так, что играть положительно не смог.
— Ты свинья! Ты просто скотина! — кричала Ингрид, а Сашка свалился, не удержавшись на ногах, на гримерный столик, похоронив под собой всю косметику. Потом его вырвало. Играли без него, а убирать за ним пришлось, конечно, Володе. Как и тащить пьяного в машину.
— Брось его здесь! — с омерзением прошипел Готье. Его обычно отсутствующее, немного не от мира сего выражение лица сменилось гримасой ненависти и отвращения. Ингрид, бледная, пыталась как-то сгладить ситуацию, но как ты ее сгладишь? Готье — помешанный на экологии и природе гений — почти не пил и не курил никогда в жизни, не говоря уж о чем-то еще, что считается нормальным для музыкантов и вообще людей творческой профессии. Готье был ненормальным трезвенником, он желал сохранять ясность ума, и вместо того, чтобы выпить или покурить, или чего-то еще, он шел в лес или лез в горы. Например, уезжал на Алтай.
— Если его бросить здесь, его могут забрать в милицию.
