Кивнув головой в сторону монитора, он спросил:
– Интернет?
– Интернет.
– Есть что-нибудь? – осторожно, вполголоса спросил он.
– В том-то и дело, что – ничего! – ответил я и пристально посмотрел в глаза паренька, как будто хотел найти там ответ на терзавшие меня вопросы.
Он не отвёл взгляд, просто на какое-то мгновение изменилась мимика. Как пресловутый двадцать пятый кадр, проскочило лицо уставшего, старого человека. С этой игрой мускулатуры лица знакомы все. Мысли человек может спрятать даже от самого себя, но эмоции скрыть невозможно. То, что происходит внутри нас, всё равно проявится и станет заметно окружающим. Это – как утопленник, который рано или поздно всплывает.
– У тебя волосы взъерошены, причешись. Там, в прихожей, у зеркала, найдёшь всё, что надо, и пошли в кухню. – Вспомнив, что ему незнакомо расположение комнат в доме, я показал рукой, где у нас кухня, – вон там, за занавеской вход. Давай, приходи, там уж всё готово.
В этот момент на улице послышался звук приближающегося автомобиля. В комнату ворвался свет фар. Машина резко затормозила, захлопали двери, топот ног и голоса людей сменили царившую до этого тишину. И опять послышался этот неприятный звук, доносящийся из динамика рации.
Мы с Андреем одновременно посмотрели друг на друга, и я понял, он знает, что я теперь их тоже боюсь.
– Сюда никто не войдёт, – перейдя на шепот, сказал я. – Ты, главное, постарайся, чтобы твоя тень не падала на занавески на окнах. Мой-то силуэт соседям знаком, а вот твой…
Некоторое время мы ждали, прислушиваясь к тому, что происходит на улице. Но там всё стихло. Шаги и голоса постепенно удалились.
«Да, похоже, что мы теперь на равных, – подумал я. – Теперь я боюсь уже не его, а их… – тех, у кого принято просить о помощи, когда в твой дом врываются преступники».
– Ну, пойдём. Там, вроде, угомонились, – сказал я более спокойным голосом, слегка подтолкнув Андрея в сторону кухни.
По пути на кухню я постарался подготовить этого напуганного человека к тому, что ему всё же придётся рассказать мне о себе и о том, что он натворил. Да и, вообще.
– Главное, – подчеркнул я, – ты, не в общих чертах должен мне рассказать о себе, а как можно подробнее.
– Вы что, на исповедь меня раскачиваете? – спросил он, резко остановившись.
– Не смеши меня! Какая ещё исповедь?!..
– Тогда, что это даст? Вам, что это даст? – спросил он меня каким-то бесцветным голосом обречённого человека.
«Он что, не понимает, в каком положении находится? – подумал я, и тут же, – а в каком положении теперь нахожусь я?»
