Я такого вопроса не ожидал. И, судя по всему, это стало заметно по моему лицу.
Не дождавшись ответа, уже каким-то обиженным тоном парень тихо произнёс:
– Вот это вы зря. Я не убийца… Просто…
Сказал и сел на ступеньку. Даже не сел, а плюхнулся, видать ноги-то его уже совсем не держат.
Жалкий он какой-то. И обидчивый к тому же. Уселся, вон, и бубнит себе под нос. Пора, наверное, поднимать его, да и выпроваживать к чертям!
– Телевизор я не смотрю, – говорю я. – А соседка моя, как мне кажется, ни черта про твои подвиги не знает. Она пришла меня предупредить, что солдат беглый с автоматом в посёлке прячется. Ну, чтобы я, значит, поосторожней был. Вот, видишь, осторожничаю тут с тобой. А из той информации, которой я располагаю, мне известно, что ты кого-то ухлопал, и соответствующие органы, в связи с этим, очень интересуются твоим местонахождением.
Пока говорил, заметил, что страх мой, нешуточный, кстати, уже прошёл. Осталось только раздражение, вызванное больше бесцеремонным вторжением этого паренька. И не только вторжением в мой дом, а вообще. Не люблю я всякие изменения, которые не мной запланированы. Эгоист я. До мозга костей!
– Ну, долго ты ещё отдыхать будешь? Давай, топай! – сказал я, указывая стволом направление. – Как говорится – я тебя не видел, ты меня тоже. Давай!..
Сидит, молчит. Смотрит куда-то в пол. Меня же эта неопределённость начинает бесить. Меня, вообще, любая неопределённость раздражает, но в этой ситуации надо себя держать в руках.
Не дождавшись реакции на мои слова, добавляю.
– Я думаю, что со своими проблемами тебе самому разбираться надо. И так, вон, по словам соседки, весь посёлок на ушах. Если, как обещал, уйдёшь тихо, я тебя по гроб жизни не вспомню. Давай уже, засиделся ты у меня.
Парень, наконец, прекратил созерцание своих сапог, посмотрел на меня каким-то испуганным детским взглядом и говорит.
– Мне в туалет надо. Очень…
– Ну, вот ещё!.. Так мы с тобой не договаривались, дорогой ты мой. Тут тебе не….
– Я серьёзно. Где у вас тут сходить можно? Ну, не могу я больше! Понимаете?!
И в следующую секунду, невероятно громкое бульканье доносится до моего слуха.
Смотрю, не шутит вроде. Если у него в пузе такая революция, не хватало ещё, чтобы он тут обдристался. При мысли о том, что мне придётся отмывать лестницу и пол в прихожей от дерьма, меня разбирает нервный смех.
– Ну почему мне так всю жизнь не везёт, а? – говорю я сквозь приступы дикого хохота. – Сортир прямо под тобой.
