— Вот же идиот! Посмеемся над ним всласть.
Затем актер глотнул из своего наперстка, а остаток вылил в ботинки Якоба. Заржал, пошел в сторону двери, но рухнул на пол и уснул.
Тогда Николас выбрался из своего укрытия. Он был очень и очень зол.
— Вот же гад! — пробормотал мальчик и недобро рассмеялся. Мысль, пришедшая Нику в голову, сначала его позабавила, в следующую минуту он уже действовал. Достал из потайного кармана нитки с иголками, подобрал с пола еще один носок и начал пришивать ко лбу Кевина. Потом его посетила новая идея, и он свернул носок аккуратным полукругом, получилось очень похоже на ухо. Через четверть часа оно уже крепко держалось на лбу злого актера. Ник ушел спать с чувством выполненного долга. Утром мальчика разбудил дикий крик Кевина:
— Я слышу его! Я слышу! Кто ты?
Ник, потирая спросонья глаза, выбрался из своей кладовой. Кевин бегал по комнате с совершенно диким видом. Ухо прижилось на его лбу и выглядело натурально, совсем как два других уха актера. Якоб сидел на кровати с открытыми от удивления глазами. Николасу стоило большого труда не засмеяться.
— Он говорит, что грядут изменения, от которых содрогнется весь мир! — не унимался Кевин.
— Кто говорит? — невинно проговорил Ник и добавил: — Кстати, у вас что-то ко лбу прилипло.
Кевин ощупал голову, попытался оторвать ухо, но у него ничего не получилось.
— Помогите! Что это?! — заорал носатый актер.
— Похоже на ухо, — невозмутимо заметил Ник и подал Кевину отполированную до блеска серебряную тарелку. Актер посмотрелся и в ужасе отшвырнул зеркальце.
— Я же говорил, не надо клей пить, — пробормотал Якоб. — У меня до сих пор все внутрях послипалось.
— Да при чем здесь клей?! — взбесился Кевин. — Уже сколько раз его пробовали!
Потом он повернул голову, прислушиваясь к чему-то недоступному остальным, и заговорил другим, отстраненным голосом:
— Я должен рассказать всем! Они ничего не понимают! Они должны знать!
— Что мы должны знать? — поинтересовался Якоб.
Кевин посмотрел на него, как будто прикидывая, стоит ли доверять важную информацию дурачку. Актер покачал головой, отмахнулся, поглядел на Ника и снова махнул рукой.
— Нет! — сказал он убежденно. — Я должен поговорить с генералом фон Зиннером и с бургомистром! — С этими словами Кевин решительно направился к выходу. Только тогда Ник перестал посмеиваться и понял, что же натворил.
— Постой! — закричал мальчик. — Не надо ни с кем говорить!
Но Кевин не слушал, он выскочил из дома и понесся по улице с криками:
