Но в том-то и дело, что избушки-то нет! Бага даже остановился и заморгал. Потом огляделся. Да нет, заблудиться тут негде. И яблоневки или хотя бы пива он с самой субботы даже не нюхал, а сегодня уже, слава богам, вторник. Но скособоченной избушки все равно не было, равно как и не скособоченной тоже. Был ручей, дуб и скала, а избушки не было.
И была дверь в скале — даже скорее двустворчатые ворота с округленным верхом. Каменные косяки были облицованы искусно вырезанными мраморными плитками, медные кольца на воротных створках были начищены и сверкали, почти как золотые. Возле ворот на травке валялся малорослый, но весьма плотный и коренастый мужичок с рыжей бородой и глазами навыкате. Бага даже остановился. Такой чудной породы он никогда не встречал ни в Клохе, ни в окрестностях, ни даже в Аптоне, куда мастер Гаахт со всем семейством однажды ездил к родичам из своего клана. Голова и кисти рук у привратника казались непомерно большими для такого небольшого тельца, зато шеи не было, похоже, вовсе; кожа казалась очень темной и грубой. В большое ухо было продето такое же большое кольцо. На первый взгляд Баге показалось, что оно из чистого золота, но этого, пожалуй, быть не могло. Поверх кожаного кафтана на привратнике была синяя накидка с капюшоном и воротником, закрывавшем грудь и плечи. По одну сторону от него стоял кувшин, а по другую лежало нечто вроде топора с очень длинным изогнутым лезвием, на длинной рукояти. Однако, при виде Баги мужик не стал хвататься за свое оружие и даже не пошевелился. В глазах его не отразилось ничего, кроме пьяноватого добродушия.
— Это… — сказал Бага, в изумлении остановившись. — Тут это… вроде домик стоял…
— Куда вы держите путь, о изысканный и красноречивый юноша, сын благородных родителей? — высокопарно осведомился привратник, по-прежнему лежа на спине и плечами опираясь о скалу.
Любому другому Бага за такое приветствие как следует врезал бы под челюсть с левой ноги, поскольку назвать его изысканным и красноречивым можно было только в насмешку. А за «благородных родителей» он бы голову оторвал, назад приставил и еще раз оторвал — «за маму» и «за папу». Но в облике беспечного привратника было столько безмятежного благодушия, что Бага только нервно сглотнул. Везет ему сегодня на сумасшедших!
— Я эта… насчет угля я… — наконец нашелся он, вспомнив, зачем вообще пошел сегодня в горы. Хотя и понял, что старым пьяницей Джеком тут и не пахнет.
