Дальше они с Дмитрием ехали молча.
Едва отвечая на приветствия частей, мимо которых они проезжали, он думал о другом мире – мире войны, крови, боли. Им вскоре придется вновь окунуться в него с головой.
От западных ворот города им навстречу мчалась кавалькада. В одном из всадников Дмитрий тотчас узнал Марка. За ним развевался штандарт консула патрициев – орел на пурпурном поле.
Винсент натянул поводья. Щека у него нервно задергалась, – как заметил Дмитрий, это случалось все чаще и чаще.
Мрачный Марк остановился рядом.
– Началось. Десять уменов направляются к центру потомакского фронта.
– Проклятье, – пробормотал Винсент, поворачивая лошадь, чтобы взглянуть на бригаду, которая по-прежнему училась делать фланговый разворот. «Мы еще не готовы, и я вынужден сидеть здесь, как прикованный», – подумал он, но спросил лишь одно: – А как дела на юге?
– Никаких известий. Он кивнул.
– Они пойдут не останавливаясь. У них есть эти проклятые воздушные корабли, а у нас нет. Они будут знать о нас все, а мы можем только догадываться, где их войска, пока они не ударят. Проклятье! – Кулаком он стукнул по луке седла. – Еще что-нибудь?
Марк отрицательно покачал головой.
– Мы останемся здесь и будем ждать, как и планировалось.
Винсент ничего не ответил, но выругался про себя. Он не хотел этого назначения, но Эндрю и Калин буквально заставили его. По крайней мере Таня и трое ребятишек в безопасности, в шестистах милях от линии фронта. Нет, он вовсе не хотел стать командующим. Что-то подсказывало ему, что лучше всего ему было бы оставаться в штабе тестя и заниматься рутинной работой.
Но приказы нужно исполнять. И теперь каждый день он видел висящий на кресте труп того, кого он так спокойно убил. Он ежедневно приезжал на плац наблюдать, как тренируются солдаты, готовить свой корпус к бою. Он стал генерал-майором, как те, о ком он когда-то читал в американских газетах, – Хэнкок, Седжвик, Фил Шеридан. Винсент мысленно улыбнулся, вспомнив, что газета Гейтса не так давно напечатала на первой странице его портрет, и он разглядывал его с тайным удовольствием, особенно бороду, которая была точь-в-точь как у Шеридана.
Сейчас военные действия уже начались, а он сидит в шестистах милях от линии фронта. Он посмотрел на запад, словно мог увидеть происходящее там и услышать гром орудий.
– Скоро и мы ввяжемся в это, – прошептал он. Дмитрий почувствовал, как дрогнул голос командующего. Он словно ждал смерти.
