Машинист приветствовал Чака.
– И как он справляется? – спросил изобретатель.
– Тормозные колодки слегка скрипят, сэр, и скоро надо будет менять цилиндры, но двигатель у него прежний – ни разу не меняли. – И машинист гордо похлопал по боку паровоза, словно это была любимая, хорошо объезженная лошадь.
Чак посмотрел на часы на башне станции. Паровоз свистнул, зазвенел колокол, и состав медленно отправился в путь – в Рим. Опоздавшие пассажиры выбегали из здания станции, прижимая к груди кто хлеб, кто сумку, набитую фруктами, и на ходу запрыгивали в вагоны.
Только отошел поезд на Рим, как к платформе с долгим гудком подъехал следующий, называвшийся «Город Испания». Стрелочник высунулся из своей будки и показал им зеленый шар, означающий, что путь на запад свободен.
Машинист помахал ему, и паровоз потащил пятнадцать вагонов, набитых хлебом и соленой свининой в количестве, достаточном, чтобы прокормить целую армию в течение нескольких дней.
Чак с гордостью проводил состав взглядом. Эндрю, конечно, руководит всем, планирует кампании и заботится о будущем всей республики, но без железной дороги у них не осталось бы ни единого шанса противостоять орде. Именно железная дорога станет фактором, от которого будет зависеть победа или поражение в этой войне.
Он не раз слышал, как железнодорожники говорили, что если бы война с Конфедерацией началась на десять лет раньше, южане наверняка бы выиграли, потому что без железных дорог невозможно снабжать армию в стране, которая больше, чем вся Европа. Здесь – то же самое: связь с союзниками, снабжение и мобильность в борьбе против конных противников возможны только с помощью машин.
Поезд отправился по мосту через Сангрос, прогудев отрывок из «Гимна Кесусу».
– Ведет Петров, – заметил машинист «Уотервиля». – У него хорошо получается эта мелодия. – Затем он взглянул на часы. – Пора отправляться, сэр.
Чак улыбнулся, испытывая сильное желание взобраться в кабину и осмотреть двигатель. Но было кое-что гораздо более интересное, и он отправился в единственный пассажирский вагон, прицепленный позади четырех вагонов с серой для производства пороха.
Чак мог бы часами исследовать работу двигателя, придумывая разные усовершенствования и продумывая технические детали, но сейчас его вниманием полностью завладела Оливия, которую он подсаживал в вагон.
Крошка «Уотервиль» отправился в путь со звуком, больше всего напоминавшим кипение чайника, в отличие от его более крупных собратьев, двигавшихся с ревом и гулом. Поезд проследовал по боковой ветке мимо паровозного депо, где виднелись несколько разобранных двигателей.
