– Этот вопрос закрыт, Чак, – сказал Эндрю. – Но, может быть, у тебя есть еще что-нибудь?
– Только идея насчет ракеты, но Джон никогда не позволит ею заниматься.
– Он просто выполняет свою работу, Чак, – мягко сказал Калин. – У нас мало времени, а генерал Майна несет ответственность за обеспечение. Если нам не хватит запасов, и в первую очередь оружия, это будет стоить ему головы, а в конце концов и всем нам. Ты придумал массу замечательных вещей, и после того, как мы победим, я лично прослежу за тем, чтобы ты мог изобретать и дальше. А сейчас расскажи поподробнее об этой ракете.
– Ну, я совсем недавно начал о ней думать. Мы знаем, что они тоже стали использовать артиллерию. У нас будет около четырехсот пушек, когда начнется война, но проблема не в них, а в лошадях, которым придется перетаскивать их. Для батареи в шесть четырехфунтовых пушек нужно восемнадцать лошадей, для батареи двенадцатифунтовых «наполеонов» или новых трехдюймовых пушек понадобится больше сотни лошадей – а их у нас не так уж много. Здесь могли бы помочь ракеты.
Это жуткая вещь, – прервал его Пэт. – В начале войны в Штатах их завезли в Двадцать четвертую Нью-йоркскую батарею. Парни пережили кошмарное время: эти проклятые штуковины даже в стену здоровенного сарая попадали не всегда, а самое ужасное, что иногда они поворачивали в воздухе и падали на наши собственные позиции.
– Я знаю, – торопливо сказал Чак. – Но мы не будем стрелять в стену сарая, перед нами будет вся орда, а это гораздо более крупная цель. Я подсчитал, их надо сделать три фута длиной и шесть дюймов в диаметре. Они будут весить около двадцати фунтов каждый, а дальность стрельбы будет до трех тысяч ярдов. Преимущества такого снаряда очевидны. «Наполеон» со своим лафетом весит приблизительно тонну, столько же весит сотня ракет. Запустите одну из них в умен, и она обязательно в кого-нибудь попадет.
– А как быть с теми ракетами, которые упадут на нас?
– Мы можем спрятаться, – тихо ответил Чак. Пэт покачал головой. Эндрю посмотрел на главного специалиста по артиллерийскому делу, ожидая его решения.
– Легко говорить, когда тебе на голову не падала такая штука.
Чак ощетинился.
– Я сражался под Фредриксбергом и Колд-Харбором, сэр, – произнес он спокойно. – И я знаю, что значит оказаться под артиллерийским огнем противника. Даже если один из десяти снарядов упадет на нас, остальные девять достанутся врагу.
– Знаешь, парень, в этом что-то есть, – неохотно признал Пэт.
