…Выйдя из состояния задумчивости и подняв глаза, Ребекка увидела, что приближается к агентству. Оказавшись в здании, она поднялась на лифте на второй этаж.
Стирлинг сидел за своим рабочим столом, который, как всегда, был завален кипами фотографий, негативов, газет и журналов. Сбоку стоял целый ряд телефонных аппаратов. Из соседних помещений до слуха Ребекки доносилось беспрестанное стрекотание пишущих машинок, шум факсовых аппаратов и телефонные звонки. Если почти весь Нью-Йорк еще отсыпался после праздника, то в агентстве Хартфелдера царила будничная, рабочая атмосфера.
Едва увидев входившую Ребекку, Стирлинг вскочил из-за стола и быстро пошел ей навстречу.
— Здравствуй, радость моя! — воскликнул он, заключая ее в объятия и тесно прижимая к груди.
Ребекка не жаловалась на маленький рост, но Стирлинг был выше. Худой и подтянутый, с узкими бедрами, он передвигался медлительной и несколько неуклюжей походкой долговязого человека, которую Ребекка всегда находила очень сексуальной. Непокорные темные пряди спадали на загорелое лицо, а в улыбке угадывалось что-то очень хитрое и одновременно веселое.
— Хотел позвонить тебе, — сказал он, нежно уткнувшись лицом в ее шею, — но потом решил, что не стоит тебя будить. Ты ведь поздно вернулась вчера? Точнее, уже сегодня. Как все прошло у Венлейка?
Ребекка вдруг ослабела в его сильных руках.
— Ах, Стирлинг… как я рада вновь увидеться!
— Что с тобой? — Чуть отстранившись, он встревоженно заглянул в ее глаза. — У тебя измученный вид. Что-то не в порядке?
— Я присяду, хорошо? Что до моего сна, то я еще даже не ложилась. — Она пошарила в своей объемистой сумочке. — Вот, вчерашнее. Восемь пленок и несколько снимков.
— Ты уже все проявила? — удивился он.
Ребекка устало кивнула:
— Долго рассказывать. Если не возражаешь, я бы сначала что-нибудь поела. Со вчерашнего утра во рту маковой росинки не было. Вечером на приеме пару раз что-то схватила по мелочи… это не считается. С тех пор фактически только кофе влила в себя.
У Ребекки вдруг дрогнул голос, и она поняла, что вот-вот разрыдается. Напряжение, которое она ощущала со вчерашнего вечера, было слишком велико.
— Боже, Ребекка! Да что с тобой?! — Он быстро скинул с офисного диванчика какие-то бумаги, газеты и бережно усадил ее. — Посиди пока, сейчас я что-нибудь придумаю насчет еды.
Он стремительно вышел из кабинета и велел секретарше позвонить в ближайший магазин и сделать необходимый заказ. Тут же вернулся, подошел к Ребекке, взял ее руку в свои и участливо взглянул на нее:
