— Какой же ты козел… Только что и умеешь трепаться языком, а в постели из себя ничего не представляешь…
Он ничего не сказал, но я видела реакцию его друзей на мои слова. Теперь Арчил очень долго будет восстанавливать свою репутацию плейбоя. Георгий, услышав это, зло произнес: «Замолчи, хватит, наговорилась…» И снова схватив меня за руку, резко потащил за собой. Я пыталась вырваться: «Отпусти руку, мне больно…» Но он не отпускал. Когда мы вышли из ресторана, он остановился, я вырвала руку.
— Я поймаю тебе такси, — сказал он.
— Спасибо, обойдусь.
— Прощай.
Я посмотрела на него. Сколько ненависти было в его глазах и сколько разочарования.
— Зря ты так… — сказала я, развернулась и ушла. Завернув за угол «Галереи Актер», я расплакалась, слезы сами потекли из глаз. Я шла по улице и плакала. Прохожие смотрели на меня, кто-то с сочувствием, кто-то с удивлением, а кто-то с презрением. Я захотела закурить, но потом поняла, что забыла свою сумочку в ресторане.
«Вот черт», — подумала я, понимая, что возвращаться туда ни за что не буду. Какая-то женщина остановилась со мной рядом и спросила: «С вами все в порядке?»
— Да.
— Почему же вы плачете?
— Я только что потеряла свою сумочку и молодого человека.
— Обратитесь в бюро находок.
— Вряд ли его там найдут, он такой красивый, кто-нибудь обязательно подберет.
Женщина рассмеялась и сказала:
— Ну, если у вас есть чувство юмора, не пропадете. Меня зовут Алла.
— Очень приятно, а меня Маша. У вас есть сигарета?
— Конечно, вот возьмите. — Она достала изящный портсигар в стиле модерн.
— Красивый портсигар.
— Спасибо, — ответила женщина.
Я закурила сигарету.
— Спасибо за сигарету. Ну, я пойду.
— Постойте, я хотела спросить, чем вы занимаетесь, где работаете?
— Я нигде, меня уволили.
— Ну, прямо черная полоса.
— И не говорите…
— А не хотите сняться в рекламе?
— В рекламе? До сих пор я только писала для нее…
— Вы писатель?
— Нет, просто копирайтер. Может, у вас есть такая работа?
— К сожалению, нет. Я фотограф. Я ищу лицо для нового проекта социальной рекламы…
— Вы думаете, мое лицо подойдет для социальной рекламы? Я даже милостыню не подаю…
— Ну, я тоже не подаю милостыню, об этом уже тысячу раз писали в газетах и на телевидении говорили, что попрошайничество — это бизнес. У вас такой проникновенный взгляд, я думаю, мы сможем сделать отличные снимки. Вот мой телефон, — Алла протянула мне визитку, — если надумаете, позвоните.
Алла ушла. Слезы высохли. Я оглянулась по сторонам, словно забыв, где нахожусь. Слева от меня был обувной магазин. Вот что поднимет мне настроение! Какие же красивые золотые босоножки увидела я. «Проникновенный взгляд, — подумала я, — куда уж мне, наверное, это из-за слез… Но он козел, оба настоящие козлы, я же чувствовала, что так будет…»
