— Что ты ему ответила?
— Пусть скажет спасибо, что я хотя бы с тобой не сплю.
— Серьезный довод.
— Но это действительно много значит. Мы с тобой друзья, мы прошли через все. И если он хотел встречаться со мной, то должен был понять или смириться с тем, что ты есть в моей жизни и никуда из нее не исчезнешь. А он поступил, как последний негодяй.
— Какие высокопарные слова, Маша… вам не к лицу сейчас этот аристократизм. Все поправимо.
— Как? Мои усилия были напрасны. Полгода я выстраивала эти отношения, собирая их по кирпичику…
— Может, ты просто не была сама собой?!
— Хорошо. Приведи пример, когда я его могла разочаровать?
— Пример, — Даня задумался. — Хотя бы ваше второе свидание. Ты решила накормить его шикарным обедом.
— Ну?!
— А кто готовил обед? Я.
— И что?
— Может, он верил в твои кулинарные способности.
— Путь к сердцу мужчины лежит через желудок, хочешь сказать?
— Не к каждому, но это мог быть вполне тот случай.
— Но ты же все и испортил. Ты пришел домой раньше времени и кто тебя за язык тянул спросить, как ему жаркое по-итальянски, заправленное соусом из базилика? Помнишь, как он удивился? А ты начал хвастаться своими кулинарными достижениями.
— Это я неудачный пример привел. Все равно я думаю, он представлял тебя другой.
— Раньше ты мне этого не говорил…
— А разве ты стала бы слушать?
— Нет.
— Сама и ответила на свой вопрос. Ну что, будем ужинать?
— А что у нас на сегодня?
— Я думаю, тебе нужно что-нибудь простое, изысканное, но в то же время чувственное…
— И?
— Спагетти в сливочном соусе.
— Что в них чувственного? — удивилась я.
— Ну, как же? — Даня обнял меня за талию и, понизив голос, продолжил: — Их едят твои любимые итальянские мачо… а сливочный соус… Сливки, взбитые сливки. Ничего не напоминает?
Какие глупости иногда говорит Даня только ради того, чтобы услышать от меня «хи-хи» и поднять настроение.
Сев ужинать, мы зажгли свечи и включили музыку. Спагетти удались на славу, впрочем, как и все остальное, что приготовил Даня: греческий салат, поджаренный хлеб с маслом и травами.
Выпитое вино шло на пользу — мысли о Сереже исчезали, я снова начинала настраиваться на позитивный лад. Жизнь опять стала казаться не такой уж и плохой, когда рядом есть лучший друг. Но тут позвонили в дверь, и моя идиллия оборвалась, как надежда проявить засвеченную фотопленку.
Даня открыл дверь. На пороге стоял мужчина лет шестидесяти. Я не сразу узнала в нем отца того самого идиота, с которым рассталась.
