— Я хочу тебе помочь. Хоть как-то компенсировать испорченный диван.
— Да черт с этим диваном, когда-нибудь на него обязательно пролили бы вино.
— Да, но это были бы подвыпившие гости.
— Какая катастрофа! Ты забрала у них пальму первенства — сама пометила территорию, — теперь это только твой диван.
— Диван — твой. Если помнишь, я была против его покупки.
— Стоит-то он в нашей квартире, значит — общий.
— Ты не волнуйся, я вызову химчистку на дом и сама ее оплачу.
— А может быть, хватит уводить в сторону разговор, возводя проблему выведения пятна до космических масштабов, и думать, что я забуду про свой вопрос. — Он потянул меня за руку и с силой развернул к себе. Я стояла в позе провинившейся школьницы, только что разбившей окно или любимую вазу учителя, меня отчитывали, и было жутко стыдно. Даня бережно коснулся моего подбородка, приподняв лицо. — Что у тебя случилось?
Я не смогла выдержать этого сочувствующего взгляда и снова разрыдалась. Все мое внутреннее существо искало защиты и понимания, поэтому, когда Даня притянул меня к себе и обнял, я даже не стала пытаться вырваться.
— Он козел, полный козел, — наконец выговорила я.
— А дальше?
— Он позвонил и сказал, что не приедет, и — наглец! — даже не постеснялся назвать причину.
— Какую же?!
— Нет, ты понимаешь! — кричала я. Хотя почему Даня должен был это понимать? — Сережа решил быть со мной честным, начав издалека: «Маша, я закончил работу». Я чуть не прыгала до потолка, в мыслях, раздумывая, что же я надену на нашу встречу после долгой разлуки, как этот козел продолжил: «Но мне придется задержаться в Лондоне. Все-таки это удивительный город». Я его спросила, чем же он так удивителен. А этот бегемотоподобный урод…
— Интересное сравнение. Я всегда тебе говорил, что Сереже надо похудеть.
— Не смеши меня сейчас, — я почти обиделась на Даню, — я тебе говорю серьезные вещи.
— Да-да. Так в чем же была причина его задержки в столице «аглицкой»? — Даня, не смотря на мою просьбу, продолжал ерничать.
— Он сказал, что встретил там свою бывшую девушку, которая все еще любит его и жаждет совместного проживания. — Теперь после озвучивания причины мне она стала казаться покрытой толстым слоем плесени и грязи. — Потом еще, — но тут я остановилась, поняв, что вторая причина может остаться вне ведения Дани. Но Даня, чуткий к подобного рода запятым, тут же поинтересовался:
— И еще?
— И «эти странные отношения с твоим бывшим», — произнесла я, копируя высокомерно-гнусавый тон Сергея, словно освоенный им за несколько недель лондонской жизни. — «Мне надоело, просыпаясь по утрам в твоей постели, встречать его на кухне, в вашей общей квартире…». Я готова была его убить.
