– Гендон знает?
– О женитьбе? Нет.
– Думаю, ты сам должен сообщить ему эту новость.
Девлин не ответил. Прежде чем снова заговорить, Кэт быстро вдохнула раз, затем второй, и все равно ее голос прозвучал сбивчивым шепотом:
– Ты же знаешь, Себастьян, я желаю тебе счастья. Мисс Джарвис… – актриса запнулась, словно подыскивая любезные слова, – она не слишком похожа на своего отца.
– Кажется, не слишком. – «Еще как похожа», – подумал виконт, однако не произнес этого вслух. Он смотрел, как Кэт вынула последние шпильки, распуская по плечам водопад волос. Желание протянуть руку, коснуться, погрузить пальцы в густые каштановые волны, заключить ее в объятья было столь сильным, что Себастьян вздрогнул.
– Говорят, ты расследуешь смерть Александра Росса? – сменила тему собеседница.
От неожиданности он даже усмехнулся:
– Остался ли в Лондоне хоть один человек, не осведомленный об этом?
– Пожалуй, нет.
Себастьян всматривался в родные черты: большой, чувственный рот, по-детски вздернутый носик, унаследованные от отца ярко-голубые глаза. Он знал, что когда-то Кэт шпионила на Францию, передавая сведения, которые, как она надеялась, могли бы помочь Ирландии – родине ее матери. Актриса прекратила сотрудничество с агентами Наполеона больше года назад. Но это случилось, когда Себастьян и Кэт еще были любовниками, благословенно не ведая всей правды о себе. Девлину пришло в голову, что с тех пор ее связь с французами могла возобновиться. Ему было известно, что Йейтс, супруг Кэт, по-пржнему поддерживает отношения с контрабандистами, бороздящими полные опасностей воды между Англией и континентом.
– А ты ничего не слышала про кончину Росса?
– Нет, – покачала головой актриса. – Но если хочешь, могу поспрашивать.
– Иметь о его деятельности более ясное представление могло бы оказаться полезным.
– Если выясню что-нибудь, дам тебе знать.
Кэт поднялась со скамейки и повернулась к собеседнику лицом, опершись руками о край оставшегося сзади столика. На ней была только нижняя юбка и тонкая сорочка под коротким корсетом, тяжелые бархатные складки сброшенного сценического наряда укрывали стоявший рядом сундук. Над вырезом корсета вздымалась высокая, полная грудь, широко распахнутые глаза сияли в мерцании свечей, и Себастьян на одно опасное мгновение забылся, любуясь красавицей.
– Я никогда не стала бы твоей женой, – заговорила она. – Ты же знаешь, правда? Ведь я твердила это год за годом.
– Обернись все иначе, я сумел бы убедить тебя передумать. Со временем.
