— Ты не переживай, Вова, я тебя в обиду не дам, нет такого права, чтобы невоенного в плен брать, ты же не военный, так или не так? Оружия у тебя нет, так, шел по лесу, заблудился.
И японец смекнул. — Аха, аха, — закивал он, — саблудился! — Потом вдруг серьезно сказал:
— Только талеко саблудился, Сахалин тама, а я тута.
— Не дрейфь, прорвемся, — весело ответил Виктор, хотя и сам не знал, как «прорвемся». И тут произошло то, чего Сердюченко уж никак не ожидал. На одном из привалов, делая обход колонны, к его машине подошел капитан Исаев:
— Ну как машина? — спросил он и посмотрел Виктору прямо в глаза.
— Дак крутятся колеса, — ответил Виктор, не отводя взгляда.
— А насчет японца — я ничего не знаю, бог тебе судья, как хочешь, так и поступай, я, чем могу — помогу, только переодень его во что-нибудь попроще и пусть не маячит тут, — сказав, пошел вдоль колонны, так же деловито и по-хозяйски осматривая автомобили. А японец, уловив приподнятое настроение Виктора, улыбаясь, сказал:
— Командир хвалил Виктор, а за что?
— Не то чтобы хвалил… Ну, брат, снимай свой френч, надевай вот мою куртку от комбинезона.
Японец быстро переоделся, но куртка оказалась так велика, что, даже с закатанными почти по локти рукавами, она была больше похожа на бушлат. Но лучшего пока ничего не было, нашлась и старая пилотка, и Вова постепенно преобразился в корейца, вольнонаемного рабочего, на том и порешили.
Снова двинулась колонна. Подъезжали к границе, и хотя наши машины проходили не слишком тщательный контроль, Виктор все же спрятал Кову в кузове между ящиками из-под снарядов, накидал на него тряпок и сверху боком положил пустую бочку из-под бензина.
Границу миновали благополучно, и километров через десять сделали малый привал. Опять подошел капитан Исаев, увидел, что в кабине никого нет, внимательно посмотрел на Сердюченко, но сказать ничего не сказал, так как рядом стоял старший лейтенант — особист, а Сердюченко нарочно браво вытянулся и бойко доложил:
— Материальная часть работает нормально, все в порядке!
Исаев, ничего не ответив, двинулся дальше вдоль колонны. А когда он прошел обратно, Виктор высвободил японца из-под тряпья, но в кабину не взял, оставил в кузове, потребовав лежать спокойно и ждать.
Так, совершенно неожиданно, капитан Исаев и Виктор Сердюченко, нарушив строжайший приказ о военнопленных, оказались самыми близкими людьми в этой наспех сформированной роте, и потом на многие годы, а для Исаева и до конца жизни оставались верными друзьями. Но так было потом. А тогда кто-то все-таки доложил старшему лейтенанту-особисту, что в колонне едет какой-то узкоглазый то ли японец, то ли кореец. К счастью, особиста отвлекли какие-то более важные дела, проверять колонну он не стал и умчался на своем «Виллисе» вперед.
