Орландо, единственный из всех детей, кто зашел со мной, дернул меня за штанину, чтобы я тоже преклонила колена, и я послушалась. Тогда он указал на женщину, которая была здесь главной. Вооруженная четками сеньора, худая до невозможности, была одета в черное, а на ее жутком лице явно чего-то не хватало. Я искоса разглядывала ее: глаза были на месте, нос тоже, рот, подбородок… На самом деле единственным, чего недоставало лицу, было выражение, но этого оказалось достаточно, чтобы оно выглядело нечеловеческим. Такое же впечатление, по словам людей, видевших его, производил Ники Лауда, автогонщик, заживо горевший в потерпевшем аварию автомобиле.
— Это сестра Мария Крусифиха, глава совета, — тихонько сказал Орландо.
— Какого еще совета?
— Совета, который занимается ангелом.
— А как же мама ангела?
— Ее здесь нет.
— А вот эта, в накидке, — спросила я, указав на крошечную женщину в невероятном бархатном плаще темно-синего цвета, — она тоже в совете?
— Да, она тоже. Ее зовут Марухита де Пелаэс.
— А ее накидка — она для церемоний?
— Нет, для защиты от дождя.
— А вон та здоровенная тетка, — я осторожно показала на массивную сеньору, молящуюся с истовостью и кротостью, никак не вяжущимися с ее размерами, — кто она?
— Это Свит Бэби Киллер, экс-чемпионка в вольной борьбе, здесь, в Галилее, ее все знают. Второй человек в совете. Раньше она была злобной, очень нервной, особенно когда мы называли ее Мужиком, такое у нее прозвище. Но с тех пор как появился ангел, она стала доброй как овечка. Ее даже можно назвать Мужиком — и она хоть бы хны. А дело-то только в том, что не всем удается выговорить Свит Бэби Киллер.
Орландо несомненно мог это сделать. Более того, у него был тягучее произношение, как у Тома Хенкса в «Форрест Гампе».
— Ясно. А мужчины в совете есть?
— Ни одного, только женщины.
— Значит, заправляет всем эта монахиня?
— Какая еще монахиня?
— Ну эта — сестра Мария Крусифиха, так, что ли?
— Она не монахиня, она мирская. Она скажет вам, когда вы сможете подняться и увидеть его.
— Ангела? А где он?
— Он пребывает в месте, которое называют пещеры Бетеля, это на горе.
Пришли новые люди, полдюжины мужчин и женщин, они разошлись по углам и сели, не мешая и не создавая суеты. Паломники, объяснил Орландо, некоторые из них принесли дары. Я заметила, что внутри дом вовсе не похож на типичное обиталище бедноты, где на пяти квадратных метрах гармонично размещаются восемь детей, три кровати, два кресла-качалки, столовый гарнитур с застекленным буфетом и шестью стульями, холодильник, столики, собаки и куры, табуретки, календари, чугунки и фарфоровая посуда. Этот дом был другим, более просторным, более пустым, так что люди и предметы находились там словно бы в свободном плавании.
