Было очевидно, что всякое соприкосновение с русской исторической традицией, попытка восстановления исторической памяти - болезненны для режима и вызывают ответный удар, обвинения в “патриархальщине”, “антисоветизме”, “идеализации старины”, “отступлении от классовых критериев”... Решительный удар со стороны партийного руководства был нанесён тогдашним руководителем Агитпропа А.Н.Яковлевым в статье “Против антиисторизма” (“Литературная газета”, 15 ноября 1972 г.). Автора беспокоило то, что, хотя Ленин уже предупреждал по поводу “патриархальщины”, появились какие-то “проповедники теории “истоков”, причём они ищут эти истоки именно в деревне”. “Если говорить точнее, то речь идёт даже не о старой деревне, а о “справном мужике”. И с вершин Агитпропа напоминается: “...то, что его жизнь, его уклад порушили вместе с милыми его сердцу святынями в революционные годы, так это не от злого умысла или невежества, а сознательно”. А “справного мужика” надо было порушить. Такая уж она неуёмная сила, революция”. Но ведь статья на самом деле ставит принципиальный вопрос! Она предлагает всем критикуемым авторам ответить на главный вопрос: надо ли было порушить “справного мужика”? Конечно, тогда это был ловкий ход: открыто заявить о своём сочувствии раскулаченным мужикам было невозможно.
Но вопрос не потерял актуальности и до сих пор (и, может быть, никогда не потеряет). Если признать, что раскрестьянивание было необходимо - хотя бы, предположим, чтобы выиграть войну или построить мощную державу, создать паритет в гонке вооружений, - то прав, оказывается, Яковлев: “справный мужик” и должен был быть “порушен”. Тогда надо извиниться перед ним за то, что его статья во всех русских кругах 27 лет считалась эталоном антипатриотизма. Или надо признать, что путь, предлагающий уничтожение сословия, которое составляет 4/5 населения, недопустим, его нельзя и обсуждать (как не обсуждаем мы, например, экономических преимуществ умерщвления всех стариков старше 60 лет), а сосредоточить все силы на поиске другого пути. Ведь если признать, что “исторически целесообразно” было уничтожить русское крестьянство, то почему не может оказаться, что “целесообразно” уничтожить и весь русский народ?
Было и другое направление русской литературы и публицистики, игнорировавшее партийную цензуру. За это платились жёстче... И так шло до самого конца: в записке, поданной Андроповым в ЦК КПСС в 1981 г., говорилось: “В последнее время в Москве и ряде других городов страны появилась новая тенденция в настроениях некоторой части научной и творческой интеллигенции, именующей себя “русистами”. Под лозунгом защиты русских национальных традиций они, по существу, занимаются активной антисоветской деятельностью... представляется необходимым пресечь указанные враждебные проявления...”
