— Ритусь, ты что, в самом деле, на меня обиделась? — просительно протянула Вика, плюхаясь на свободный табурет напротив.
— Обиделась? Ну что ты! Я просто в восторге от твоей находчивости! Не будь тебя, прямо и не знаю, как бы мы с Костей провели вечер! Наверное, с тоски бы подохли в обществе друг друга! Одним словом, спасибо тебе, дорогая моя, огромное, спасла ситуацию, тебя только нам и не хватало!
— Ну Ри-та! Ну я же не специально! То есть, — смутилась она под убийственным взглядом подруги, — то есть я, конечно, нарочно к вам под машину кинулась, но я же не знала, что так все обернется! Я же не знала, что он меня в гости пригласит!
— Но когда пригласил, что же ты не отказалась?!
— Отказаться?! Да ты что!!!
В круглых глазах глупой (впрочем, Рита начинала уже серьезно сомневаться на этот счет) подруги стояло такое изумление диким, на ее взгляд, предложением, что у Риты опустились руки. Ну что тут поделаешь, в самом деле! Да может быть, зря она так обозлилась? В конце концов, как бы ни было ей неприятно тщеславное желание Вики познакомиться с настоящей звездой телеэфира, его все-таки можно понять. Разве она сама до того, как между нею и Костей началась Любовь, не посматривала на него с таким же восторгом и желанием в глазах?
В ту ночь Вика осталась у них ночевать. Ей постелили на диване в соседней комнате. Костя быстро заснул, а Рита долго лежала в темноте с открытыми глазами, пытаясь уговорить себя, что все это ерунда и, в общем, ей наплевать.
* * *
На следующий день Вика ушла, а вместе с ней ушло и горькое чувство. Единственным неприятным осадком от того вечера было то, что Рита дала себе страшную клятву — больше никогда, никогда не рассказывать ни одной живой душе о своем романе с Костей. Какое-то время она боялась, что Вика начнет звонить и звенящим от желания приобщиться к чужой тайне голосом выспрашивать у нее, как дела и как поживает Забелин. Но Вика как в воду канула. К большому Ритиному облегчению.
А совсем скоро у нее появился новый, куда более серьезный повод для беспокойства. Несколько раз подряд Костя пропустил свидания. Правда, сделал он это предельно вежливо, сославшись на занятость и пересыпав горечь большим количеством ласковых и нежных слов, но Рите от этого было не легче. Она чувствовала, что любимый по причине, которая так и осталась непонятной, начинает ускользать от нее.
— Марго, сегодня мы опять не увидимся, — говорил он, позвонив ей по внутреннему редакционному телефону. — Ты уж прости меня, детка, но навалилось столько всего! Потерпишь? Вот разгребу текучку, и тогда… — Он делал многообещающую паузу.
