Покачав головой, отрок отодвинул засовец совсем.
- Прохор!
Вву-уух! - просвистел мимо уха кулак.
- Митька, черт! А я уж думал - помстилось. Ушатал бы - хорошо, кулак придержал.
Обрадованный до глубины души Прошка изо всех сил обнял приятеля, так, что у того, казалось, хрустнули кости.
- Тише ты, черт… Да не блажи, нам еще Василиску освобождать да бежать отсюда.
- Василиска?! Что с ней?
- Не блажи, говорю. Сейчас придумаем, как все половчее обделать. Идем…
- Тихо! - на этот раз прислушался Прошка. - Вроде как молится кто-то?
- То наш человек. Чернец один, тонник.
Пошептавшись, оба подошли к крыльцу. Монах скосил глаза, однако молитвы не бросил и все так же кланялся. Митька махнул ему рукой - мол, все нормально - и вместе с Прохором спрятался под крыльцо. Можно было, конечно, подняться в сени - да больно уж чуткий сон оказался у слуги Никодима, Митька это хорошо запомнил.
- Ну, - перекрестившись, Митька подмигнул приятелю. Зря, наверное, подмигивал - темновато, не видно, ну да что ж. - Делаем!
Стукнул снизу в доски. Сначала слабенько, потом чуть посильнее. Ага, зашевелился служка! Зевая, вышел на крыльцо, подойдя к перильцам. Свесил голову вниз - мол, что там еще… Опа! С быстротой молнии взметнулись откуда-то снизу ухватистые сильные руки - не руки, оглобли! - сгребли ничего не понимающего служку за шею, сдернули с крыльца кубарем, только ноги кверху - кувырк. И служка уже под крыльцом.
- Ну, здрав будь, тать. Где хозяин? Тсс! Пикнешь - прибью.
Прошка приставил к носу слуги свой огромный кулак:
- Чуешь, чем пахнет?
Никодим испуганно закивал.
- Хозяин это… в избе, в горнице…
- Там же девка!
- Еще одна горница есть, рядом. А может, господин, хе-хе, и девку навестить решил, - осмелел служка. - Или, верней, девок.
- Ах ты, тля! - Прошка поднял кулак, и Митрий едва успел удержать приятеля от удара.
- Постой, Прош. - Отрок перевел взгляд на Никодима. - Второй холоп где?
- На заднедворье, в избенке.
- Та-ак… Ладно, после с тобой потолкуем. Прохор, давай-ка его в подклеть. А ты не вздумай вопить, иначе…
- Молчу, молчу…
Водворив служку в подклеть, где до того томился Прошка, друзья вернулись к крыльцу. Вновь взметнулся с лаем успокоившийся было пес. А чернец-тонник все так же клал себе поклоны, бормоча слова молитвы.
- Эй, человече Божий, - позвал Митрий. - С одним справились, теперь хозяин и еще один служка остался.
Светало уже. Не торопясь закончив молитву, монах подошел к ребятам и пристально взглянул на Митьку.
