– Пал Палы-ы-ч!.. – совсем уже заскулила Вера. – Сделайте что-нибудь, миленьки-и-й!.. Вы же умный, вы ж всё можете! Ну придумайте что-нибудь…
– Что я придумаю? – огрызнулся Горюнов. – Тут везде спецназ. За нами наблюдают. Да и последствия – сама понимаешь…
– Он же для всех как лучше… – едва слышно выдохнула Вера. – Всем помочь хотел…
Хотел. Горюнов вон тоже хотел. Когда у Маши обнаружили диабет, он даже не очень-то и насторожился. Неприятно, конечно, инсулин вводить нужно регулярно. Но жить можно. А потом всё покатилось как снежный ком: злокачественное течение, отказали почки. Коллеги лишь разводили руками, а он уже возил жену – жёлто-серую, отёчную и одышливую – на диализы. Каждые три дня.
Помочь могла лишь пересадка почки, но и здесь он наткнулся на глухую стену. Очередь, недостаток трансплантатов, безумная цена за операцию. Или взятка – такая, что собрать подобную сумму он не мог при всём желании. «Ты же врач, – говорил Антон, – сделай что-нибудь!..»
«Хоть что-то вы можете?» – бросил «серый», уходя.
А что он мог? Бегал, стучал в двери всех доступных инстанций. Просил, умолял. В ответ участливо качали головой – держитесь, коллега, никто не застрахован от неприятностей. Похлопывали по плечу – сделаем всё, что в наших силах, но вы же понимаете, не всё так просто. А потом нагноился шунт, на фоне диабета сепсис полыхнул, как пожар. И Маша сгорела, стремительно и неизбежно, а коллеги прятали глаза: «Паша, ты же знаешь – мы не боги».
После смерти матери сын уехал на Дальний Восток, слал редкие письма на мэйл да иногда звонил.
А эти мальчишки хоть что-то делали. По-своему, по-глупому, но пытались изменить этот злой и несправедливый мир. Можно ли их судить за это? Уж во всяком случае не ему.
Но и расправиться с парнем он не даст.
– Вера! – привычно гаркнул Горюнов. – Готовь листы, лечить будем! – И гораздо тише: – У твоих друзей полчаса. Делаем так…
Когда дозаторы начали запускать в кровь пациента отработанную схему лекарств, Горюнов подошёл к эксперту, стоявшему столбом в проходе, и с озабоченным лицом пригласил его в ординаторскую:
– Пройдёмте, коллега. Давайте обсудим сложившуюся ситуацию, я хочу с вами посоветоваться.
Это был беспроигрышный ход. Самая работа экспертов-теоретиков – советовать.
– Положение крайне серьёзное, – продолжал интенсивист. – Можно простить заблуждение вашего начальника, он не врач. Но мы-то с вами профессионалы, понимаем – одной операцией лечение не ограничивается.
